Как бы за свою жизнь Хэла не старалась, но кончить с мужчиной одновременно обычно не получалось. Бывало, что раньше, но чаще всего уже после, сама для себя, потому что не могла отпустить мысли, потому что чего-то не хватало. Да и вообще считала, что оргазм не самое главное в близости.
А тут – почему тут хватало? Что сейчас было, как надо? Или это просто так долго зрело внутри, что должно было произойти именно так? Да и два раза подряд – она точно умерла!
Хэла попыталась вспомнить, как дышать. С трудом оторвав голову от пола и повернув её в сторону Рэтара, она столкнулась с его взглядом. В нём была забота и беспокойство. Она улыбнулась и его отпустило. Побоялся, что был слишком жесток и груб?
— Прости, я не сдержался, – подтвердил феран её мысли.
— Всё хорошо, – отозвалась ведьма с трудом. — Тебе не за что просить прощения. Я знала, что так будет.
— Что не сдержусь? – уточнил Рэтар.
— Да, – и Хэла улыбнулась, расплываясь в блаженной неге. — Я этого хотела.
— Дальше будет, как хочу я, – отозвался он и поцеловал её в лоб.
— Дальше? – и она уставилась на него в недоумении. Он кивнул, потом перевалился на спину, потянув её за собой.
— Да, – подтвердил он. — Я только начал, Хэла.
— Действительно, не зря же ты столько мучился, – улыбнулась она, а Рэтар рассмеялся.
И Хэла так давно не слушала его смеха – его не было рядом целую вечность.
— За сколько ты можешь нагреть воду? – спросил он неожиданно
— Смотря сколько воды, – ответила Хэла, пытаясь понять к чему это он.
А потом, как поняла! Сейчас был самый грязный секс в её жизни, в прямом смысле грязный. Почему-то вспомнилась несчастная Милена, которая говорила о том, что обычно к сексу надо готовится.
Ага. Подготовка… Хэла сейчас кажется выглядела как “труп невесты” от Бёртона , а всё равно вон как зацепило и провернуло.
— Ведро быстро, хотя, – она прищурилась. — Ты ж феран, фераны наверное в ванне моются?
— Фераны в реке моются, – усмехнулся Рэтар.
— Воду в реке я нагреть не смогу, да и как ты вообще собираешься меня туда тащить? – спросила Хэла, хотя была мысль, что если ему приспичит, то потащит без особого труда. — Сама я туда не пойду, не надейся.
— А вот это вообще не проблема, – ответил он, пожав плечами и всё так же ухмыляясь. — Но усложнять не будем.
Рэтар сел прямо вместе с Хэлой, а потом прямо вместе с ней на руках встал.
Вот о чём она подумала, какой труд, боги? Она для него словно ребёнок и это был такой восторг, что она еле сдержалась, чтобы не запищать.
— Я умею ходить, – промямлила она вслух, пытаясь справиться со стыдом и неудобством, прикусила губу изнутри. Серьёзно – секс был удобен, а вот это уже слишком.
— Я знаю, – улыбнулся Рэтар и понёс её к двери, ведущей видимо в заднюю комнату.
Хэла искренне надеялась увидеть что-то вполне привычное, как у них в комнате серых, но может поприличнее, однако…
Никто из серых тут не бывал, домашние тут не убирали – покоями ферана в Трите, которыми Рэтар кажется не очень-то и пользовался, заведовал здешний его фор, другими словами личный слуга. У низ были какие-то там ранги и прочее. Вот этот конкретно – угрюмый дядька, который в этом доме ещё был кем-то вроде экономки Трита и имел невероятную способность быть невидимым и неслышимым.
Хэла знала, что когда замок пустовал, именно этот человек, имени которого она, как это ни странно, не знала, оставался в господском доме за главного. По крайней мере вот этой конкретной комнатой занимался точно только он, потому что – неужели серые забыли сказать ей, что тут есть купальня размером с бассейн, вашу мать?
— Твою ж налево, – вырвалось у ведьмы от изумления. — И ты моешься в реке?
— Я привык, – отозвался Рэтар.
— А это роскошь, которая тебя стесняет? – фыркнула ведьма.
Ванная комната была невероятной – она была большой, в ней было всё отделано чем-то очень похожим на привычную для Хэлы керамическую мозаику, но когда Рэтар поставил её на пол – он оказался не привычно ледяным, а наоборот тёплым.
— При моём данэ, – пояснил феран и она помнила, что кажется так тут называли деда, — который строил Трит, здесь была общая мужская купальня, но отец посчитал, что общей пользоваться ему не нравится и перестроил тут немного, так, что она стала только его личной.
— А все остальные моются в реке? – уточнила она, приподнимая бровь.