— А шар? — нахмурилась девушка.
— Вон там, — Хэла указала рукой на полку у одной из стен их просторной комнаты. — Видишь? Здешний музей бесполезных вещей.
И Милена посмотрела на полку, заставленную разными странными вещами.
— Микроскоп?
— Ага, хотя немного не такой, как мы с тобой привыкли, ну он из другого мира, в общем, не из нашего. И еще секстант и компас — бери и плыви, — и женщина задорно усмехнулась. — Хотя что измерять секстантом не понятно, да и компас тут бесполезен. У него стрелка вертится по кругу без остановки.
— То есть тут нет полюсов? — спросила девушка.
— Да черт их разберет, что у них тут есть. Порталы есть. Вот это круть — вошел в одном месте, а вышел в другом. Эх, на море бы сейчас, на песок, под пальму… — вздохнула Хэла и пропела. — “Найди меня, мама, на фото, крайняя справа” [7]
— А зачем тебе телефон? — спросила Милена.
— Музыку слушать, — как само собой разумеющееся ответила женщина. — Я ужасно музыку люблю. Если бы у меня в ушах была тишина, я бы точно не сдюжила.
— Но… тут же нет электричества, телефон разрядится и всё. Он что столько времени работает? Или это? Сколько ты тут? — у девушки в голове была просто невообразимое количество вопросов.
— Магия, — подмигнула ей Хэла, потом села в позу йога на кровати и сложила руки ладонями друг к другу. — Зацени!
Она стала разводить руки в стороны и между ними появились всполохи тока, на вид самого настоящего — это было потрясающе, как будто фокус.
— Я прям Тесла, — женщина лукаво подмигнула девушке и свела руки обратно. — Этим не только телефон можно подзарядить, но и человека завалить, да и не одного.
— Это же… оу, — Милена сдержалась, чтобы не ругнуться. — Прости, чёрт, охрененно!
Она села и во все глаза уставилась на собеседницу.
— А ещё я могу с водой всякое делать. Например, превращать в алкоголь. Но только такой, какой хотя бы раз в жизни пила. Если не пробовала то сделать не смогу. Вот бадяжный ром могу, а элитный коньяк сорокалетней выдержки — нет, — и она развела руками, пожала плечами в шутливом сожалении. — И коктейли могу, но не всегда то, что нужно получается.
— Так это ты сделала мне водку вчера?
— Ну а то ж! Ты же не думала, что они тут спирт умеют гнать? Хотя брага у них тут есть — типа сидра из фруктов делают, но так себе градус, скажу я тебе. Меня не берёт вообще.
— А что еще кроме водки, рома?
— Говорю, что хочешь — кроме водки и рома, коньяк же, текилу могу, и вискарь, джин, бурбон, портвейн, ликёры всякие, вино, и пивко можно, и даже шампанское. Только выдыхаются они моментально, а на следующий день от шампанского похмелье так фигачит — мама не горюй.
— Хэла это же… — Милена запнулась пытаясь найти слова, покачала головой.
— Я подумала, что больше и не надо ничего. Музыка, — она указала на телефон, — алкашка — жизнь прекрасна!
— А откуда музыка, интернета же тоже нет…
— Я мамонт, детка! — торжествующе улыбнулась Хэла. — У меня музыка на карте памяти, несколько тысяч треков — почти всё, что душа хочет. Только они не слышат её, представляешь? Для них это просто странная штука черного цвета и всё.
— В смысле?
— Ну вот так, — Хэла развела руками. — Никто не слышит музыку, кроме меня.
— Но я слышу, — нахмурилась Мила, прислушиваясь. В тишине она различала музыку. — В наушнике сейчас же играет, да?
— Хм, — женщина приподняла одну бровь. — Может это, потому что мы с тобой из одного мира и музыка одна?
— А много миров?
— А кто ж знает? — пожала она плечами. — Мне кажется и эти их маги не знают точно. Тащат сюда девок, как попало — насколько я поняла любая "особь женского пола" не из этого мира обладает способностями сродни колдовским. Правда у всех разной интенсивности и силы.
— А я?
— Давай по порядку, хочешь? — спросила Хэла.
Милена закивала.
— Короче, все девки из других миров — это серые. Все. То есть и ты, и я, тоже изначально серые. Только с оговоркой. Я чёрная ведьма. А ты белая ведьма, — и женщина сделала такой выразительный жест рукой, как к столу пригласила. — Статус немного другой, но всё равно мы все призванные и носим серые одежды, живем отдельно от всех остальных. С нами нельзя тесно общаться, запрещается куча всего.
И она прищурилась, видимо пытаясь припомнить:
— Например, мы работаем по дому — убираем, моем, стираем, но не готовим, потому что готовить нам запрещено, но при этом грязная посуда тоже на нас. То есть мыть посуду можно, а готовить нельзя, — и лицо её слово ожило, недовольно скривившись. — Нас не лечат лекари — это запрещено. Поэтому, если мы болеем, то справляемся сами. Обычно бывает так, что можно что-то незначительное заговорить — ну как знаешь эту поговорку: “икота-икота, уйди на Федота”?