Да, Милена, кажется всегда была плаксой… “такая ты неженка, что прям хочется тебя прибить, чтобы не мучилась, прости господи,” — и мама закатывала глаза и было понятно, что большего Милена может не ждать. Воспоминание было таким ярким и удушающим, что хотелось пойти и утопиться. И ведь Хэла предлагала… так может так и надо?
— Детка, хватит! — Хэла вернулась с прогулки и Милена даже не заметила, как она подошла к ней и, положив руку на спину, присела рядом на кровати.
Сил отвечать не было, а если и нашлись бы, то кажется девушка сейчас была способна лишь грубостью отвечать на любое проявление к ней добра.
— Знаешь, — вздохнула женщина. — Я иногда так злюсь на то, что тут происходит, а потом понимаю — ну, а на что я злюсь? У нас в мире разве не так? Даже, когда ты работаешь на нормальной работе, тебе платят зарплату, ты в отпуска там разные ходишь, но разве те, кто тобой руководят не относятся к тебе с тем же пренебрежением, с той же надменностью?
Милена всхлипнула.
— Смотрят на тебя, мол ты всего лишь букашка, а я… я твой господин, я могу сделать так, что тебя уже через секунду здесь не будет. И такое повсеместно. Нет, бывает, конечно, что нормально к людям относятся, но чаще всего это исключения подтверждающие правила, — покачала головой Хэла. — Или вот работала я в ресторане менеджером и думаешь во мне человека видели? Гости… официант это вообще какая-то раздражающая опция, без которой не появится на столе еда, а если он накосячил — вот оно, администратор, менеджер, давайте его или её сюда, и мы будем сотрясать воздух, кидаться яростью и тыкать пальцами, брызгать ядовитой слюной, чтобы всем вам неповадно было.
И чёрная ведьма грустно ухмыльнулась:
— Знаешь, как я их всех ненавидела порой? Потому что единицы относятся нормально, но эти единицы, как ложка мёда в бочке дёгтя, а именно вообще порой вот ничего не могут изменить, — вздохнула она. — Или в офисе — стало легче? Да хрен те плавал! Солнышко, везде так. Просто там у нас тебе можно встать и при определённых условиях выйти и громко хлопнуть дверью, посудиться с кем-нибудь, а тут выхода нет, ну или есть, но он удручающий. Не стоит расстраиваться из-за того, что там произошло. Это лишь момент, а момент быстротечен — был и нет его. Знаешь, как в песне поётся “всё пыль на ветру, и мы тоже”
Хэла встала и, поцеловав Милу в висок, пошла в заднюю комнату.
И девушка понимала, что чёрная ведьма права, но от понимания становилось совсем не по себе, понимание не помогало. Милена словно тонула.
— Эй, Милена? — Роар заглянул в комнату и, почесав бороду, сощурился.
— Привет, — машинально отозвалась она обыденным для неё, но таким странным для него словом.
С утра снова навалилась вся бренность бытия. Милена так радовалась, что в комнате, к тому моменту, как она просыпалась, никого уже не было, потому что наверное и не обязательно было сильно стараться привести себя в порядок и можно было также уныло смотреть в стену и ничего не делать.
Он нахмурился приветствию, но ничего не сказал про это.
— Хочешь прогуляться в селение? — спросил митар.
Милена была озадачена и смущена. Внутри было как-то невообразимо странно — для начала эта радость, похожая на цунами, потом обида за то, что случилось, дальше включалась апатия и нежелание шевелиться… но радость-то вот она!
— В общем, — он не дождался от неё ответа, — я пойду в селение и могу взять тебя с собой. Если хочешь, конечно, посмотреть. И пройтись. И… если надумаешь, то я сейчас иду в сторожевые башни, а потом уже в Трит. Как раз будет у тебя время собраться и главное оденься теплее, а то там холодно.
Он как-то странно кивнул, смущённо улыбнулся и исчез за дверью.
Наверное несколько секунд Милена пыталась понять, что же это такое было. Потом на неё навалилось осознание того, как она выглядит.
Боже… боже! Господи! Блииин, она же сейчас чудовище вообще! Сколько времени она не причесывалась? На голове птичье гнездо? Она не умывалась, была всё еще под одеялом в нижней рубахе уже вообще ни разу не свежей на вид и на запах.
Внутри всё завопило от паники.
— Да иди уже, божечки мои, — Хэла ухмыляясь стояла у двери в заднюю комнату.
— Я… я… — девушка с навалившимся на неё ужасом уставилась на женщину. — Ты слышала?
— Достопочтенный митар идёт в селение и позвал тебя с собой, — ответила Хэла. — Иди уже гулять, ты скоро своими тёмными кругами под глазами призовёшь князя тьмы, а твоя аристократическая бледность вот-вот покроется плесенью и перестанет привлекать даже Дракулу.