«Что за вонища?» — подумал Славик и скривился, втянув носом воздух. Запах был довольно сильным и шел явно из дыры в кирпичной кладке. Славику он показался знакомым, вот только он никак не мог припомнить, где встречал его раньше. Сладкий, едкий, густой, как будто… как будто мама выкинула котлету в мусорное ведро, а его забыли вовремя вынести. Запах гниющего мяса.
Славик знал, что иногда тот, кто регулярно оставлял шприцы за гаражами, наведывался и в погреб, вот только раньше самым противным, что можно было унюхать через дыру в кирпичах был запах чужого дерьма, но никак не гниющее мясо. Это было что-то новенькое.
Поддавшись искушению, Славик заглянул внутрь и быстро пожалел об этом. Когда его газа приспособились к темноте, он увидел, что короткая лестница, уходившая вниз и кончавшаяся входом в единственное помещение погреба, была устлана кошачьими трупами. Славик быстро отвел взгляд, успев насчитать не меньше десятка, хотя был уверен, что их там было гораздо больше. Изуродованные, искалеченные, выпотрошенные, они лежали в самых разнообразных позах, словно их кто-то небрежно закидывал сюда через дыру.
«Точно Федя, — подумал Славик, спешно отступив на пару шагов назад. — Больше некому.»
Он нервно осмотрелся по сторонам. После увиденного ему сейчас только не хватало столкнуться с тем, кто все это натворил. На миг в голове у Славика даже мелькнула мысль, что сейчас Федя может прятаться где-то неподалеку, наблюдая за ним, выжидая подходящего момента, чтобы напасть и отправить в дыру, вслед за кошками. Естественно, это был лишь мимолетный глупый страх, который выветрился так же быстро, как и пришел, но в теории от Феди ожидать можно было чего угодно.
Славик поежился, переступив с ноги на ногу, потом снова подошел к дыре. Он хотел забрать свою пачку «Прилук» из тайника, чтобы перепрятать ее за почтовыми ящиками в подъезде, но теперь побаивался просовывать руку туда, в темноту, к десяткам мертвых кошек. К тому же, место за почтовыми ящиками надежным назвать было трудно, много кто из местных знал этот трюк. Даже сам Славик временами оказываясь в чужих подъездах, проверял ниши, в надежде наткнуться на чье-нибудь сокровище в виде карт с голыми женщинами или чего еще.
«Нет, пускай тут лежат, — подумал он после секунды сомнений. — Никто в здравом уме не полезет в дыру, из которой несет, как из задницы. Уж где-где, а тут Прилукам ноги не приделают.»
И Славик пошел домой, а вернее, поплелся. Он лениво перебирал ногами, засунув руки в карманы ветровки, напевал под нос мелодию из какого-то фильма, какого именно вспомнить он не мог, и думал о том, что завтра после школы снова вернется к погребу, чтобы точно закурить. Ведь парням из кино сигареты помогали в тяжелые времена?
***
Домашки по математике задали много, да и тема была мутной, заставляла Славика напрягать извилины, чего он, как любой другой пятнадцатилетний мальчишка не очень любил делать. А потому, застопорившись на очередном примере, он «завис», как это частенько с ним бывало, уставившись бездумным пустым взглядом в окно. Его мысли витали где-то далеко в дебрях воображения, подальше от математики, домашки и жизни в целом. С кухни доносилось журчание воды в раковине и шипение масла на сковороде. Мать готовила ужин. Отец в гостиной чинил сломавшийся утюг под монотонное бубнение диктора новостей. На город стремительно надвигалась черная грозовая туча. В это время года они всегда налетали быстро, устраивали переполох, ломая резкими порывами ветра деревья, поливали дождем, как из ведра, а потом так же быстро уносились прочь, будто ничего и не было. Эта туча исключением не стала.
Когда ветки за окном угрожающе закачались, Славик отложил ручку, откинулся на спинку стула и хрустнул пальцами. Крупные капли дождя забарабанили по стеклу, отбив последнее желание дорешивать пример. Славик любил дождь. Особенно проливной. Он вселял в него некий трепет перед могуществом стихии, но в то же время настраивал мысли на приятную волну. Подхваченный ею, он словно оказывался вдали от всего мира, убаюканный, успокоенный, замедлившийся почти до полной остановки. Как будто его разум закутался в теплое одеяло зимней ночью.