Он недовольно поморщился, обдумывая план действий, после чего снял ветровку и повесил ее на ближайший куст чтобы не порвать об острые углы кирпичей и остатков цемента. Про свитер он волновался не сильно. Случись с ним что, родители ругаться не станут, ведь в отличие от ветровки, купленной как раз к сезону, он был уже довольно старым, с растянувшимися локтями и воротником.
Собравшись с мыслями, Славик задержал дыхание, подпрыгнул, схватившись за выступ над входом, подтянулся, после чего просунул в провал ноги. Потом, кое как извернувшись, проскользнул в дыру, при этом неприятно тиранувшись спиной о кирпичи. Он не знал, порвался ли от такого свитер, но точно был уверен, что на коже осталась парочка ссадин.
Оказавшись внутри, Славик нагнулся, подобрал пачку сигарет, после чего понял, что явно переоценил объем своих легких и шумно вдохнул. Резкий запах тухлятины с размаху ударил в нос, а вместе с ним – новый странный оттенок, казалось, ставший отчетливее. Славик недовольно зажмурился, вывалив язык в гримасе отвращения. Теперь не только сигареты, но и он сам будет вонять дохлыми кошками вперемешку с непонятно чем еще. И если про запах сигаретного дыма он мог придумать внятную ложь, чтобы оправдаться перед родителями, то про это…
Вдруг у Славика за спиной раздался едва слышный шорох. В тесноте лестничного пролета он показался плотным, будто исходил сразу со всех сторон. Славик рефлекторно обернулся.
«Федя» — имя опять всплыло в его голове, а за ним потянулась вереница неприятных предположений. Они мелькали со скоростью молнии, одна за другой, превращая обычный весенний день в самый настоящий кошмар. Услышав звук, Славик тут же подумал, что здоровенный хулиган из дома выше по улице тот самый, что любил залить глаза и влезть в драку, тот, что распотрошил ради забавы добрых полтора десятка кошек, сидел сейчас здесь, в старом замурованном погребе профилактория. Зачем? Да кто его знает? Наверное, затем же, зачем и кошек потрошил. Главное, что он здесь, и добра от него не жди. И что этот хулиган собирался сделать с хилым пятнадцатилетним Славиком? Верно, ничего хорошего. А как этого «ничего хорошего» избежать? Уж точно не дракой. В отличие от сверстников, Славик не отличался ни ростом, ни телосложением. Мать говорила, что все еще измениться, просто он поздний цветочек, но сейчас Славику это никак помочь не могло. Он находился в тесном замкнутом пространстве с противником из совершенно другой весовой категории, а значит единственным выходом оставалось стремительное отступление.
На все размышления у Славика ушло не больше половины секунды. Испугавшись звука за спиной, он больно стукнулся затылком об острый край оставшегося на кирпичах цемента, после чего ринулся на улицу тем же путем, каким попал сюда. Буквально вывалившись из провала в кладке, он перекатился через плечо и бросился бежать. Бежать, не оглядываясь и не думая ни о чем, кроме распотрошенных кошек, Феди и того, что он может с ним сделать. Только у дворового забора с погнутой оградкой Славик начал замедляться, затем и вовсе остановился, убедившись, что никакой погони за ним не было. А может и никакого Феди в погребе тоже не было? Может, это было его воспаленное воображение, раззадоренное запахами и темнотой? Славик потянулся к карману ветровки, чтобы положить в него пачку «Прилук», которую все еще сжимал похолодевшими пальцами, и только тогда осознал, что оставил ее висеть на кусте рядом со входом в погреб. Большая ошибка. Теперь ему придется вернуться, чтобы забрать ветровку, иначе родители заклюют его нотациями так, что встреча с Федей в темном погребе покажется детским утренником.
«А что, если Федя ее забрал себе?» — подумалось вдруг Славику, но он предпочел не развивать эту мысль. Уж больно колючей она была. Вместо этого он вспомнил, как они с Лешкой учились делать перевороты через голову. В то лето, а было оно целых три года назад, Славику довелось побывать в детском лагере, где он познакомился с одним смуглым пареньком. Его звали Рустамом, он был совсем невысокого роста, а на его голове красовалась черная кудрявая шевелюра. Но самое интересное заключалось в том, что этот Рустам умел вытворять разные акробатические трюки. Он ходил на руках, делал фляги, перевороты и даже один раз крутанул настоящее сальто с кровати. Славик как увидел все это, тут же дал себе слово научиться хотя бы чему-то, чтобы потом, по приезду в город удивить Лешку. Правда за полторы недели надоедания Рустаму у него получилось освоить только ходьбу на руках, да и то, не в самом лучшем ее виде, зато Лешку удивить все же удалось. Так началось их пылкое увлечение любительской акробатикой. Оставшиеся летние каникулы они провели во дворе профилактория, на большом газоне, расхаживая на руках. Зрелище было то еще. Прохожие частенько пялились на них между прутьями забора, не понимая, на что именно смотрят. Лешка первым научился делать переворот через голову. Вышло это совершенно случайно, когда он, стоя на руках, чуть не упал на спину, но вовремя согнул ноги, а дальше инерция сделала свое дело. У Славика долго не получалось освоить этот трюк, а все из-за дурацкого страха. Он попросту боялся начать падать. Что-то внутри него, какая-то невидимая сила останавливала его в самым последний момент, заставляя группироваться и делать вместо переворота обыкновенный кувырок. И эти тщетные попытки продолжались бы бесконечно, если бы Лешка не сказал ему тогда, что страх – это нормально. Не боятся только дураки. Нужно делать через страх, вот и все. И тогда у Славика получилось сделать проклятый переворот. А сейчас, через страх получиться вернуться за проклятой ветровкой.