Глава VIII.
Лидия Алексеевна
— Приближается какая-то тетенька. Приближается какая-то тетенька, — сказал Саша Ивушкин, который так и не покинул своего поста на стене.
Некоторые ребята уже собирали пилы, топоры и молотки, готовясь уходить домой; другие чистились, хлопая себя кепками по штанам. Остальные валялись на траве или слонялись с места на место, ничего не делая. Никто не обратил внимания на слова Ивушкина. Только Галина, сидя на крыльце, проворчала себе под нос:
— Ну и пусть приближается!
Когда «тетенька» поднялась к нам на площадку, я увидел, что ей не больше двадцати лет. Скорее всего, лег девятнадцать или даже восемнадцать. Вид у нее был какой-то очень подтянутый и решительный. Одета она была по-спортивному — в широкую темную юбку и в шелковую синюю майку с белой полосой на груди; голову она держала высоко, глаза у нее были большие, темные и серьезные, нос короткий, но не курносый; волосы, густые, с рыжинкой, были туго зачесаны назад и уложены на затылке.
Быстро поднявшись на площадку, она остановилась, посмотрела направо, налево и сказала громко и деловито:
— Здравствуйте, ребята!
Кое-кто из ребят неохотно ответил ей: «Здравствуйте». Оська промолчал, но я заметил, что он вдруг весь как-то подобрался и насторожился.
— Перерыв? Отдыхаете? — быстро спросила девушка.
Оська бесшумно, словно крадучись, подошел к девушке и остановился перед ней, глядя прямо ей в лицо.
— Пе-ре-рыв, — ответил он негромко, с расстановкой. — А вы… А вам кого?
— Ты не Ося Димин?
— Да… Димин… — сказал Оська и побледнел.
— Пойдем поговорим. Я из райкома комсомола.
Девушка направилась к крыльцу, на котором сидела Галина и возле которого стоял я. Оська последовал за ней все теми же бесшумными, крадущимися шажками. Проходя мимо меня, он переглянулся со мной. Ну и лицо же у него было! Мне показалось, что он вот-вот лишится чувств от волнения.
Услышав слово «райком», Яшка медленно поднялся с тачки, ближайшие ребята вскочили с земли и стали махать руками тем, кто находился на другом конце площадки.
Галина поднялась с верхней ступеньки крыльца, на которой до этого сидела, и, волнуясь, заговорила:
— Садитесь, пожалуйста!.. Хотя… тут грязно… Пыль… Сейчас!.. Дайте что-нибудь подстелить! Колька, ну чего ты стоишь!.. Тут грязно. Сейчас… Одну минуту!
Девушка из райкома поднялась с Оськой на крыльцо, наклонилась над верхней ступенькой и стала дуть на нее. А вокруг крыльца собралась уже такая толпа, что меня сжали со всех сторон.
— Кто это? — говорили вполголоса ребята.
— Из райкома!
— Кто?
— Тише, вам говорят!
— Там грязно! Пыль!
— Подстелить что-нибудь!
— Разойдись! Дай дорогу! Дай дорогу, говорю! — Яшка, расталкивая ребят, пробрался через толпу. Он нес обрезок чистой доски длиной метра в полтора.
За конец этой доски, словно помогая главному инженеру нести ее, уцепился Тимошка. Яшка втащил доску вместе с Тимошкой на крыльцо и положил ее на верхнюю ступеньку:
— Пожалуйста! Вот! Чистая.
Затем они с завснабом сошли с крыльца, а девушка с нашим председателем сели на доску. У девушки была полевая сумка, почти такая же, как у Оськи. Она достала оттуда блокнот и карандаш.
— Я почему-то сразу догадалась, что ты Ося Димин, — сказала она, застегивая сумку.
Оська потер руками коленки и слегка улыбнулся.
Девушка подняла голову и обратилась к толпе строителей:
— Внимание, ребята! Прежде всего нам нужно познакомиться. Меня зовут Лида… то-есть Лидия Алексеевна Волкова. Запомнили? Повторяю: Лидия Алексеевна Волкова. Меня к вам направил райком. В райкоме очень заинтересованы вашим начинанием и поручили мне подробно узнать, что вы тут делаете.
Строители зашумели:
— Зачем?
— Для чего ознакомиться?
Лидия Алексеевна положила сумку с блокнотом рядом с собой, встала на ноги и захлопала в ладоши:
— Ти-ши-на!.. Ребята! (Строителя моментально утихли.) Давайте условимся: сначала я задаю вопросы, а потом вы. Согласны? Только пусть не все сразу, а кто-нибудь один мне отвечает.
— Председатель пусть отвечает!
— Пускай Ося отвечает! Он у нас председатель.
Лидия Алексеевна снова села и стала расспрашивать Оську о том, как и когда организовался наш КВШ, сколько ребят принимают участие в нашей работе, какого они возраста, что мы делаем на строительстве и что уже нами сделано. Оська отвечал очень подробно. Все, что он рассказывал. Лидия Алексеевна быстро записывала. Мы старались не шуметь и только изредка поправляли Оську, если он что-нибудь забывал.
Обо всем расспросив и все записав, Лидия Алексеевна встала и спрятала в сумку блокнот:
— Пошли! Покажете мне, что тут и как.
Мы повели ее по строительству. Лидия Алексеевна осмотрела все воронки, которые мы успели наполнить мусором, и сказала коротко:
— Молодцы!
Потом она спустилась в полутемные траншеи, превращенные Галиной в склады, и, увидев там груды испорченных оконных шпингалетов, дверных ручек и ржавых гвоздей, очень удивилась:
— А этот хлам зачем вы собираете?
Галина ехидно посмотрела на Тимошку:
— Ага! Что я тебе говорила? А?
Тимошка смутился:
— Я думал, пригодится. Строительные материалы… Они знаете какие теперь дефицитные!..
— По-твоему, у государства гвоздей не найдется для школы?.. На что они нужны, такие гвозди: кривые да ржавые!
— А кирпичи собирать?
— Кирпичи?.. — Лидия Алексеевна помолчала, болтая висящей на руке сумкой. — Кирпичи, я думаю, стоит собирать. Если они целые только. Пошли дальше!
Затем Лидия Алексеевна обследовала самую школу. На ней недаром была спортивная майка: она вскакивала на высокие подоконники и ходила по железным балкам, висящим над подвалом, из которого мы выгребали мусор. Мы, конечно, толкаясь и мешая друг другу, всюду следовали за ней. Вид у Лидии Алексеевны был серьезный, но мне казалось, что она прыгает и лазит по развалинам не потому, что ей нужно что-то осмотреть, а потому, что ей просто хочется попрыгать да полазить. В общем, она нам очень понравилась.
Когда она все обследовала, мы снова окружили ее, и Оська спросил:
— Лидия Алексеевна, теперь можно задавать вопросы?
Лидия Алексеевна пристально посмотрела на него большими карими глазами, немножко сдвинула брови и ответила довольно неохотно:
— Н-ну… Пожалуйста!
Оська загнул на левой руке палец:
— Первый вопрос: одобряют в райкоме, что мы взялись восстанавливать школу?
Лидия Алексеевна секунду подумала.
— Вообще одобряют.
— Оська, подожди! — вмешался я. — Позвольте мне теперь спросить. А верят в райкоме, что мы сможем сами ее отстроить?
— Сами? Без помощи взрослых?.. Конечно, не верят, ребята!
— А я думаю, все-таки смогли бы, — пробормотал Оська и загнул второй палец. — Лидия Алексеевна… теперь такой вопрос: как вы думаете, райком нам не поможет? Зачем вас к нам послали?
Держа обеими руками ремешок от полевой сумки, Лидия Алексеевна тихо покачивала ее у себя перед коленями.
— Вот что, ребята! — заговорила она медленно и очень серьезно. — Вы не маленькие. Правда ведь? И вы сами должны понимать, что в один день такие дела не решаются. Так?
— Так-то так, — сказал Тимошка, — а все-таки, если бы нам дали материалов…
— Тут не в материалах дело, а в людях, — перебила его Лидия Алексеевна. — Поймите вы, что в одном только нашем районе разрушены сотни домов и зданий. Каждый рабочий, каждый инженер сейчас на учете. Понятно вам? Ну вот! Поэтому я вам сегодня ничего не скажу. Вернее, скажу только одно: продолжайте вашу работу по очистке. Когда бы школу ни восстановили, такая работа даром не пропадет, и вам всегда скажут спасибо. Ясно? А пока до свидания. Только не отдирайте досок от чужих заборов!.. Я завтра под вечер опять загляну.
Мы расступились, закричали на разные голоса: «До свидания, Лидия Алексеевна! До завтра!» — и Лидия Алексеевна выбралась из толпы. Спускаясь с холма, она обернулась и крикнула: