– Теперь я точно знаю, что выживу, – сказал писатель. – До завтра!
– Боже мой, никогда бы не подумала, что у вас, Роберт, искусственное сердце! – воскликнула я, абсолютно забыв об интервью. И о том, что разговариваю с нобелевским лауреатом, и, наконец, о том, что я собиралась слушать, а не задавать вопросы.
– Вот я и проверил сюжет! – сказал Роберт. – Извините, я все-таки поводил вас немного за нос. К сожалению, наш герой не пережил ту операцию.
– О, как жаль, – вздохнула я. – Подождите, но вы же сказали, что эта история имеет к вам отношение, я и подумала…
– Да, имеет. Видите ли… Ну, в общем, я и был тем самым студентом.
– Как же так? Я уже успела подумать, что тот мальчишка мог внести существенный вклад в развитие робототехники…
– О да бросьте! Технология создания роботов принадлежит крупным корпорациям. Это так же, как с компьютерами. Вы можете выбрать необходимую вам видеокарту, память, диск нужного размера и корпус вашего любимого цвета. Но организовать конвейерное производство таких компьютеров – это совсем другое дело. Я тогда собрал робота примерно так же, как компьютер – только запчасти были необычные, да задачка немного посложнее!
– В таком случае задам вам один из заранее подготовленных вопросов. Как же получилось, что вы начали писать, Роберт?
– Вот так и получилось. После той операции, когда чудо все-таки не произошло, я сто раз задавал себе один и тот же вопрос: имел ли я право обманывать этого человека? И в самом начале, подсунув ему на экране анимационный образ. И в самые последние минуты его жизни, которые он, не зная того сам, провел с роботом… У меня не было однозначного ответа. Я начал интересоваться проблемами взаимодействия человека и роботов. А чтобы перестать перемалывать в своей голове одно и то же, переключил свое серое вещество на вымышленных героев. Так и был написан мой первый роман.
– И вы держали такую замечательную историю в секрете?
– Согласитесь, ведение блога от имени женщины вряд ли помогло бы имиджу писателя, освещающего философские вопросы нашего времени… Вот я и молчал.
– Понимаю… Ну, если не хотите, я не буду об этом упоминать, – вздохнула я.
– Да чего уж там, пишите. Ничто не может подмочить репутацию нобелевского лауреата!
Он улыбнулся, подмигнул, и глаза его заискрились, как у шаловливого подростка. Поймав эту улыбку, засмеялась сидящая в соседнем кресле Мелоди – серебристым смехом восемнадцатилетней девочки. И на мгновение мне показалось, что в глазах его «электронной сестры» промелькнули такие же озорные огоньки…
Краски любви
Она забыла подзарядить машину дома. Времени, как всегда, не было. И, как назло, на заправочной станции все пошло наперекосяк. Табло упрямо продолжало показывать нули: электричества не было. Тут-то она и посмотрела на водителя соседней машины – не просто так, а чтобы понять, испытывает ли он те же трудности, что и она.
Проверив соединение с батареей, тот чертыхнулся. Джулия непроизвольно взглянула вниз – туда, где провода соединялись с блоком питания машины. И увидела его джинсы. Вернее, ноги, одетые в джинсы. И какие ноги! Сильные, крепкие, прямые – произведение искусства, а не ноги. Мурашки возникли вдруг где-то между лопатками и холодком побежали вниз по спине. Передернув плечами, как бы избавляясь от наваждения, Джулия спросила:
– Что, тоже не работает?
– Безобразие, – обернулся он к ней, – а мне тут застревать ни к чему.
Боже, какое лицо! Правильный нос, темные, спускающиеся волнами до самых плеч волосы. Черные жгучие глаза. Чувственные губы… Что-то в нем было… Что-то такое неуловимое, напоминающее какого-то старинного голливудского актера. Она не могла вспомнить его имя, в памяти задержалась только внешность. Нет, пожалуй, незнакомец был даже ярче, красивее того актера. Господи, что это с ней? Так ведь нельзя. Должен же быть у него, как и у каждого человека, какой-нибудь изъян во внешности! Ну же?! Она вдруг почувствовала, как задрожал ее подбородок. Нервная система отказывает? Нет, она не будет сдаваться. Надо искать изъян! С лицом понятно. Дальше. Ровный красивый загар. Плечи – широкие, руки – мускулистые, такие, какие и должны быть у настоящего мужчины. Ноги… Ах, ноги! Ну, не видела она никакого изъяна. Никакого! Разве так бывает?!