— Посетители ресторана обычно здороваются с официантками, для этого не обязательно быть знакомыми.
— Вам известно, что Щеглов сожительствовал с Петренко?
Полунина пренебрежительно выпятила губы.
— Не сомневаюсь, что Алла сожительствовала с мужчинами. Но почему я должна знать всех ее сожителей?
— Но потом-то, потом-то, когда вы близко познакомились со Щегловым, неужели не вспомнили, что он приходил к вам обедать?
— У меня много было клиентов…
— А сам Щеглов? Он тоже вас не вспомнил?
Глаза Полуниной опять увлажнились.
— У меня такое подозрение, что Алла зачем-то решила оговорить нас с Германом. Видать, не простила ему, что он… предпочел ей меня… Если, как вы говорите, у них там что-то было… И решила отомстить нам обоим? — последнюю фразу Полунина произнесла с вопросительной интонацией.
Брянцев невольно улыбнулся.
— Мстительное чувство Петренко как-нибудь проявлялось при вашем общении?
— Вообще-то я заметила, что ее отношение ко мне с некоторых пор изменилось в худшую сторону, — ухватилась Полунина за подсказку.
Брянцев переключился на другой эпизод:
— Вы помните, как второго августа вы подошли к наркологическому отделению, и там уже были Щеглов с Ястребковым. И вы угостили их коньяком, который принесли с собой в сумке.
— Я не помню, чтобы когда-нибудь распивала возле наркологии коньяк, — заявила Полунина, и на щеках ее выступили красные пятна. — В наркологии этим летом лечился мой муж. Я, конечно, навещала его. В одной палате с ним лежал и Митрофанов. Обычно мы с Лешей сидели на лавочке у входа. Иногда к нам подсаживались Алик с Ольгой, и я угощала их чем-нибудь вкусным из ресторана. Но коньяк я с ними никогда не пила.
— Не с ними, а с Ястребковым и Щегловым, — поправил ее Брянцев. — Пили коньяк и договаривались с Германом Щегловым, с этим, как вы утверждаете, не знакомым вам человеком, о совместной поездке на юг.
— Когда это было? — с каменным лицом спросила Полунина.
— Второго августа.
— Вы это говорите со слов Алика и Ольги? Что ж, я понимаю, почему они такое наговорили на меня, — Полунина грустно покачала головой.
— Неужели со зла?
— А как вы думаете? — воскликнула Полунина. — Если я его выставила из своей квартиры?
— Он, что, такой обидчивый, что мог возвести на вас напраслину?
— Получается, что мог, — сказала Полунина и обиженно поджала губы.
— А почему бутылка с коньяком в вашей сумке была откупоренной? Вы, что, прихватили коньяк из ресторана?
— Что значит «прихватила»? — возмутилась Полунина. — Не думаете ли вы… Я заплатила за этот коньяк, к вашему сведению!
Брянцев улыбнулся:
— Вот видите, вы все-таки приносили коньяк в наркологию!
Полунина поняла, что проговорилась, но деваться ей уже было некуда.
— Это получилось случайно! — проговорила он с обидой, смущением и злостью. — Я везла его домой, а по дороге заехала к заболевшей официантке, проведала ее. Ну, и выпили по рюмочке. А потом я зашла в наркологию, посмотреть, что поделывает мой муж. Прихожу, а его нет нигде, и никто не знает, куда он подевался… Тут Алик углядел у меня в сумке бутылку. Пришлось угостить их с Ольгой. А все остальное они придумали, и я не знаю, какую цель они преследуют…
— И Щеглова с Ястребковым вы не угощали возле наркологии коньяком?
— Я этого не помню, — ответила Полунина.
— Что же получается, Надежда Васильевна? — мягко стал выговаривать ей Брянцев. — Петренко вас оговорила, Митрофанов и Квасова оговорили, Ястребков…
— Я разве сказала, что Ястребков меня оговорил? — возразила тусклым голосом Полунина.
— Так ведь он утверждает, что вы его и Щеглова угощали возле наркологии коньяком! У вас, что, с Ястребковым тоже отношения испортились?
— Нет, с ним у меня отношения нормальные, — ответила Полунина. — Только я не знаю, для чего ему понадобилось повторять со слов Митрофанова и его сожительницы всякий вздор про меня и Германа…
— Надежда Васильевна, послушайте меня внимательно, обратился к ней Брянцев тоном доброжелательного увещевания. — Совершено убийство близкого вам человека, вашего мужа. А вы отказываетесь помочь следствию в розыске преступника. Напрасно думаете, что мы без всяких на то оснований заинтересовались вашими отношениями с Германом Щегловым. Проработка версий — занятие столь же неблагодарное, сколь и необходимое. Если вы убеждены, что Щеглов не имеет отношения к убийству вашего мужа, то помогите нам поскорее снять с него все подозрения…
— Вы его подозреваете в убийстве моего мужа?! — горестно воскликнула Полунина.