Племянник его проживал в Юго-Западном районе. Наши сыщики сели в троллейбус, затем пересели в автобус 21-го маршрута и уже вскоре, через час с небольшим, пригласив понятых, изъяли у племянника кроссовки искомых расцветок и именно того размера, который носил Щеглов.
Часов в девять вечера Игорь Усков, не столько уставший, сколько раздосадованный неудачей — ни бутылки, ни стакана они с Первушиным так и не нашли, — заявился к себе домой. Помимо чувства досады, его глодала еще и ревность. К Володе Горелову, которого, а не его, Игоря, Сергей Алексеевич предпочел взять к себе в напарники.
С того вечера, когда Игорь признался Брянцеву в том, как спровоцировал явку «ковбоев» с повинной, он неожиданно для себя самого стал испытывать все возрастающее чувство симпатии к этому человеку. А последние дни с грустью думал о том, что в скором времени, еще до завершения расследования преступлений Щеглова, им предстоит расстаться. Возможно, навсегда.
Дело в том, что через пару недель, после аттестации, ему, Игорю Ускову, предстояло назначение на постоянную работу в качестве младшего инспектора уголовного розыска. То ли здесь, то ли в другом месте. Куда пошлют.
…Дома еды — шаром покати. Кроме куска позавчерашнего хлеба и сахарного песку. Но с голодухи и это пошло за милую душу. С крепким чаем.
Поев, он улегся на диван-кровать, заложил руки за голову и стал бездумно глядеть в потолок. Однако это занятие скоро ему надоело, а спать было рано, и он решил немного почитать. Дотянувшись рукой до лежавшей на столе книги, он отыскал страницу, на которой остановился в прошлый раз.
…Лейтенант Уиллер убеждает строптивую секретаршу своего шерифа затесаться инкогнито в клиентуру Клуба одиноких сердец, в котором свили гнездо торговцы живым товаром. А сам отправляется на свидание с Шерри, обольстительной секретаршей этого клуба. Сперва они смотрят бурлеск-шоу со стриптизом, а затем Уиллер приводит ее к себе домой, где допрашивает Шерри в качестве свидетельницы, сидя рядом с ней на кушетке, а вся одежда Шерри состоит из маленьких трусиков, которые…
«…Я поставил пластинку, затем приготовил бокалы. Закончив, я обернулся и увидел, что трусики Шерри присоединились к остальной ее одежде на кушетке…».
Вот работенка! Это не по вонючим колодцам лазить…
Ну, а затем отважный лейтенант выслеживает убийц. Разумеется, на своем скоростном «Остине». По пути он, само собой, успел переспать с очередной красоткой, которая, будучи в сговоре с главарями шайки, пытается заманить его в ловушку. Однако проницательный Уиллер вовремя разгадывает ее коварный замысел и, конечно, застает главарей шайки врасплох. В итоге жестокой перестрелки — два трупа и четверо арестованных бандитов, в том числе коварная красотка и спасенная от неминуемой смерти секретарша шерифа.
Последние страницы Игорь дочитал с изрядной долей сарказма и глухим раздражением, зная наперед, чем все кончится:
«…Около десяти вечера я одиноко сидел у себя на кушетке. Мир стал мрачным и сжался до четырех одиноких стен моей гостиной… А тут раздался звонок. Я с большими предосторожностями открыл дверь, потому что откуда мне было знать, не затаил ли чей-нибудь муж на меня обиду, и нет ли у него обреза под мышкой.
Миниатюрная Венера с мягкими, достигающими плеч кудрями подняла на меня глаза и улыбнулась…».
И тут на Игоря накатила слепая ярость. Перед глазами мелькнули мягкие, до плеч, белокурые локоны Танюшки. Исторгнув боевой клич каратиста, он изо всех сил запустил увесистой книгой в противоположную стену. Затем, рыча и изрыгая проклятия, принялся волтузить кулаками подушку. От этого занятия его оторвал громкий стук в дверь комнаты.
Игорь притих, решив, что это соседи по квартире выражают недовольство произведенным шумом.
Стук повторился.
— Минуту! — Игорь вскочил на ноги, поправил подушку, из которой по всей комнате разлетелись перья, причесался и отворил дверь.
В прихожей у его порога действительно топтался сосед. Он смущенно и многозначительно улыбался.
— Вас к телефону, Игорь Федорович…
Игорь еще раз пригладил волосы, подтянул брюки и последовал за соседом в комнату, где находился телефон. Вежливо поздоровавшись с соседкой, что-то писавшей при свете настольной лампы и не посчитавшей нужным повернуть в его сторону голову, он приложил трубку к уху и хрипло обронил:
— Да, слушаю!..