Нам выдали три разных ключа и, без лишних слов, выдав парочку более тёплых свитеров и брюк, выставили на выход. Мы оставили два использованных ключа в лифте и отправились на улицу. В моё лицо словно ударил столь мощный поток ветра, и я чуть ли не согнулся от прихлынувших холодов.
Мы сели в вертолёт. Я не знал, как им управлять, поэтому насчёт каждого действия я задавал вопросы другому пилоту. Он то и дело бурчал, что лопасти летательного аппарата примёрзли, а горючего не хватало и до ближайшего берега, хоть его было полным-полно и, к большому сожалению, вертолёт не мог сесть на воду. Второй пилот неизменно старался завести вертолёт, нажимая на различные рычажки и кнопки. Наконец лопасти заработали, и мы тут же надели наушники. Лопасти снова остановились, но напарник с помощью нехитрой комбинации кнопок смог "привести вертолёт в чувства".
Не без труда мы смогли поднять вертолёт в воздух, а его двигатель обиженно что-то нам невнятно бурчал. Летательный аппарат, словно проснувшись, взлетел, и с высокой скоростью отправился к берегу. Он летел совсем невысоко, чуть ли не цепляя корпусом воду, низко летел над морем. Я высказал напарнику замечание, и тот, усмехнувшись, вымолвил мне, что он старается держать именно такую высоту, чтобы сэкономить горючее. Мне это было не совсем понятно, но я запомнил это.
Мы с напарником держали оба штурвала, и поэтому мне было поспокойнее, и сидя за штурвалом, я постепенно обучался полёту, если вдруг друг будет спать. Он щелкнул пальцами и нажал на несколько кнопок на панели управления, и заиграла музыка. Мне она весьма понравилась.
Глава 16. Бесконечная дорога.
Всю свою скитальческую жизнь я провожу в пути, странствиях. И какой же от меня толк? Помогаю ли я обществу? Однозначно - нет. Какой прок может быть от того, кто путешествует по различным местам, не останавливаясь ни на один месяц, не замечая естественной красоты? Существую ли я?
Весь полёт я то ли мечтал, то ли думал, изредка бросая взгляд на второго пилота; так я и не разобрался.
Со временем количество топлива и заряда аккумулятора близилось к нулю, и вскоре пришлось отключить воспроизведение музыки.
Через некоторое время мы не без труда посадили вертолёт посреди города Лиссабон. Конечно, сразу местонахождения мы не поняли (но когда Максим увидел достопримечательности местности, он сразу же определил город). После приземления, я вставил патроны в барабан револьвера (мне выдали несколько коробок сербских патронов по уходу из бункера по причине их собственной ненадобности) и поднял его дулом к небу. Мой напарник взвёл курок на винтовке Мосина(у него отобрали современное оружие, так как после войны с оружием дальнего боя был дефицит), и мы двинулись по занесённой снегом проезжей части по улице. Здесь было значительно теплее и количество выпавшего снега было меньше, однако повсюду лежали приверженцы ледяной смерти.
Вынужденное приземление не составило нам особых хлопот. Справившись с управлением, мы опустили пустой вертолёт (имеется в виду заряд аккумулятора и горючее).
На опустошённой улице мы нашли тысячи старинных домов, трамваев и разрушенных достопримечательностей. В тот момент мы направлялись к России, так как отправляться в Африку было бы, как нам казалось, бессмысленно: там была открытая местность, а значит, там будут большие климатические изменения в обратную сторону.
Поздно ночью мы ворвались в один из домов. Там мы нашли рыбные консервы, набор медикаментов, кухонную утварь, подушки и рюкзак.
Большинство вещей нам пригодилось, и каждую ночь мы вламывались в квартиры переночевать, кушая консервы с помощью пластиковых столовых приборов. В некоторых домах мы находили также и неиспорченную воду и алкогольные напитки.
Днями мы бродили по безлюдным замороженным улицам городов и, чтобы ориентироваться во времени, я делал некие пометки в дневнике.
В одну из бессонных ночей, я сидел, опираясь спиной о подушку у стены на полу, наблюдал за другом. Мы с ним сдружились ещё в бункере, и скрывать собственные секреты между собой, из чести мы не могли, общались по душам. Наши запасы еды были на минимуме, и мы голодали, не теряя надежды встретить других выживших. Я думал о том, каковы наши места нынче в этом мире, если нас изгнало всё человеческое общество, и вот, мы сидим в чёртовом доме, окутанном морозами и ждём предстоящих странствий.