– Здравия желаю, – пробурчал, видимо мне, этот мужчина, – как там Вы узнали о эвакуационной операции?
– Здравия желаю, – ответил я, – я выбежал из дома на звуки свистка. Как оказалось, это были почтальоны, они-то и рассказали мне о порте и о том, что у них была...
– Это я знаю! Но Вы знаете, что произошло с ними дальше?!
– Нет... а что? Они вернулись?
– Нет. В тот день, в 17:40, они пропали с радаров, не выходили с тех пор на связь. Как тоько они вымолвили фразу о Вас, молодой человек, раздался крик, и с ними исчезла связь. Их трупы бесследно исчезли, мы отправляли туда машину – десятку. Дьяки обнаружены не были. Не находите совпадений?
– Ну? Я-то что за Вас думать должен; может, на них напал какой-нибудь зверь?.. – я на секунду запнулся. – Ах да... трупы...
– Именно.
– Рядом с тем местом орудует каннибал. Он меня схватил и держал у себя в плену...
– Орудие убийства?
– Откуда Вы знаете?
– К делу не относится. Орудие убийства?
Я медленно вытащил револьвер из-под пальто, и на мою голову наставили дула ружей. Я положил револьвер на стол.
Мужчина взял в руки револьвер и начал его щупать.
Глава 8. Уход по правилам.
– Нагана, японский револьвер, 1937 год. Три патрона.
– Верно, – кивнул я, – помещается лишь пять патронов. Один был использован моим соседом.
Голова главнокомандующего лагерем в порте медленно повернулась к одному из охранников.
– Покиньте палатку. Приказ.
Те, вместе с моим проводником, безоговорочно вышли на улицу.
– Мы не можем принять Вас в список эвакуируемых людей, – сказал он, – так как Вы убили человека. С другой стороны, Вы убили давненько разыскиваемого убийцу. Я предлагаю Вам быть охранником граждан. Но сначала покажите паспорт.
Я вытащил из кармана тёплых брюк потрёпанный паспорт и положил его на стол.
– Герасим, идите сюда. Нужно кое-что прочитать.
Пришёл один из охранников. На его спине висело ружьё.
– Тигров Борис Андреевич, – зачитал с раздражением моё имя охранник. – Дата рождения – 10 сентября 1988. Пол мужской, служил с 2004 по 2006. Архангельск, Россия... Возьмите.
Тот протянул мне мой паспорт, и пока я доставал из карманов руки, мужчина бросил паспорт на стол и расплылся в улыбке.
Я забрал паспорт и положил обратно в карман.
– Что скажете? –проронил сидящий мужчина, немного опустив голову на бок, – либо идёте обратно домой ждать грядущих похолоданий или плывёте с нами, как пушечное мясо.
– Отправляюсь с вами, – необдуманно приняв решение, я вдруг задумался о его словах, – а почему температура не такая низкая, как должна была быть, если падает так много космической пыли?
Тут же мужчины, которые всё это время были такими грозными и сердитыми, попадали со смеху от моих слов.
– Какая, к чёрту, – сквозь смех молвил седой мужчина, – космическая пыль, Боря?
– На орбите Венеры, – спикулировал я, – и какой-то планеты столкнулись два астероида...
– Нет, мальчик, нет. Наша планета сошла с орбиты, и мы всё дальше удаляемся от Солнца. Однако вращение вокруг своей оси и кипящее ядро никто не отменял. Мы ещё под какой-то, да защитой. Атмосфера ещё держится. В последние дни до прихода лютых холодов мы отправим корабль вместе со всеми, кто здесь к лаборатории, находящейся глубоко под водой, а там и под землёй. Часть лаборатории оборудована, как бункер. Остальную информацию не разглашаем. Меня, кстати говоря, зовут Леонид Афанасьевич Абрамов. Не выходите за пределы порта, будьте где угодно до начала комендатского часа. После него отправояйтесь в любую из свободных палаток-казарм. Вы свободны.
Я забрал револьвер с собой и покинул палатку.
После этого помощники Леонида вошли в помещение, а тот вздохнул от облегчения.
Глава 9. Вечное забытье.
Меня больше всего притягивал рассказ про то, как относительно молодой парень лет 23-ёх воевал за Родину. В этой ожесточённой борьбе он потерял большую часть своей семьи, часть ноги. Он рассказывал, как ему прострелили плечо, голову и ногу. Парень выкарабкался за пару месяцев, но уже с протезом ноги и операцией головы.
Рассказывая свою историю, тот проболтался, что его зовут Василий Терёмушкин. Васька, как мне кажется, был болезненным, но добрым человеком, его лицо было испещрено в морщинах, а под глазами висели большие мешки.
Я даже и не заметил, как мне в руки всунули стакан водки, но я его с радостью выпил.