Он захлопнул за собой дверь, и в ту же секунду зажёгся яркий тёплый свет. Я зажмурил глаза, но справившись с собой, разглядел, что внутри купола располагался лифт. На одной из стенок находился пульт управления, с сотнями кнопок различных цветов, и рисунками на них.
– Как вас зовут? – Нарушил молчание я. – Видимо, нам придётся в будущем тяжело. Мне хотелось бы знать, как звать моих напарников.
Плотник протяжно тяжело вздохнул и кропотливо пустил взор к железному полу лифта.
– Меня зовут Миша, – наконец вымолвил он, – э... Михаил Григорьевич.
– Приятно познакомиться; меня зовут Борис. Борис Николаевич.
– Алексей, – прокашлял старик, – Алексей... Иосифович...
Мы ничего даже не смели нажимать, однако лифт тронулся с места и отправился вниз с необычнайно высокой скоростью.
Краткую долю убегающей вдаль секунды я с усилием воли сумел продержаться на ненадёжных ногах, но потом же, не выдержав, я я, словно труп, рухнул на ледяной пол. Мне была чужда простая мысль о произошедшем с другими пассажирами лифта.
В то время, когда я пришёл в сознание, большинство мышц на теле ощущали мучиющую мой разум боль. Поднятие век мне далось не без труда, как и поднятие взора на своих незнакомых братьев.
В тот момент я немного призадумался: а каков будет будущий мир, полный предательств и смертей, без банальной дружбы и любви? Вернётся ли он к прежним планкам или же всё население планеты, наделённое разумом, попросту сгинет, не оставив и следа цивилизации? Сохранится ли на Земле какая-либо искра жизни? Что, если все наши изобретения и открытия были обречены на провал, и никакими способами человечество не спасти?
Я, казалось, терял свой всегда здравый рассудок и с распростёртыми объятиями встречал безумие.
В моих глазах разожглась искра, и я, почти потерявший контроль над собственным телом, положил руку на поручень лифта и, опираясь о него, вопя от боли, но не теряя своей надежды на малейшее продление часа смерти, встал в полный рост. Я открыл рот и, вдохнув воздуха, взглянул на своих новых друзей.
Столько радости и веселья было пролито в то раннее утро, когда я наткнулся на плотника... Дедушка появлялся перед моими глазами, тянувшийся по длинной заснеженной улице... Однако ж сама Смерть дала мне одному сбежать из большого Пожара... Опьянённый этой мыслью, я, с небывалой яростью отперев лёгкую стеклянную дверь, пошёл прочь из ненавистного лифта по неосвещённому долгому коридору.
Глава 13. Безграничная вечность.
Я не смог набрать в сознании достаточно сил, чтобы дойти до первого поворота в коридоре и пал на четвереньки. В глазах темнело, я не чувствовал большую часть конечностей тела.
Я сплюнул небольшую лужицу крови и ударился лицом в пол рядом с ней. Боль пронзила моё лицо ещё сильнее. Я на момент почувствовал чувство облегчения, однако я снова встал на четвереньки и пополз по коридору. В этом отсеке не было ничего, кроме гор трупов гражданских и парочки ржавых стальных дверей. Я полз к лестнице. Продвигаться обратно к лифту было бы бессмысленно; ему отключили питание.
Я приложил всю свою волю и полз по разбитым, окрашенным кровью ступенями вверх. На лестничных площадках было полно трупов, но с каждой их количество становилось меньше.
Я полностью обессилел и присел на одной из них. Страшный голод мучил меня, и я время от времени с горечью стонал от своего безысходного положения.
На этой беспредельной лестнице абсолютно отсутствовало освещение, и помещение было окутано мраком.
Спустя некоторое время после того, как я пал, я потерял сознание.
После сна у меня появилось полно сил, однако здоровее я от этого не становился; моё лицо, ноги и руки болели и не давали мне встать. С каждым разом, передышки становились всё длиннее, а поднятие по лестнице – короче. Я не вёл счёт времени и потому не мог знать, сколько времени я находился в этом помещении, но я точно знал, что либо я приложу всю энергию на поднятие по лестнице, либо я умру; смерти моих друзей будут напрасными, чего я крайне не желаю.
Как-то раз, я лёг на холодном полу и подумал о смерти пассажиров злосчастного судна. Какое значение я ещё имею для Бога в этом мире? В любом случае, я обязан приложить все усилия на то, чтобы подняться до населённого этажа и попросить помощи.
Я мог отдаться потоку судьбы, однако что-то меня толкало дальше.