Что они делают?— подумала Ветриз. Какой смысл колотить по уже оторванной руке или отрубленной ноге? А может быть, в этой мастерской делают механических кукол, вроде тех, о которых я читала в детских сказках?
Угол падения света немного изменился, и Ветриз вдруг поняла, что люди всего лишь изготовляют доспехи…
А вообще-то на что похожи доспехи? Совершенные стальные «люди», которых нельзя разбить, которые устойчивы к любому внешнему воздействию. Только вот будь эти «люди» чуточку умнее, может быть, они нашли бы способ обходиться без мягких, таких уязвимых и склонных к ошибкам сердцевин.
…И еще там был некто, кого она знала. Его как будто строили, складывая из кусочков, начиная с ног и продвигаясь выше, и когда на плечи поставили голову, у нее было его лицо – но внутри не было ничего. Когда-то там было что-то, ведь должно же быть что-то внутри. Может быть, в этом случае они сделали исключение…
– Вет?
– Извини… я немного отвлеклась. Что ты говорила?
Сражение шло не так хорошо, как хотелось бы.
Темрай отклонился назад, перенеся тяжесть тела на каблуки сапог, и, держа меч горизонтально, посмотрел на врага поверх клинка. Он чувствовал себя совершенно не в своей тарелке, стараясь вспомнить позицию номер один, которой его учили лет пятнадцать назад на уроках фехтования. Темраю даже почти удалось вспомнить ее, когда лагерь подвергся нападению, и ему стало не до образования, по крайней мере не до научных основ фехтования.
«Не смотри на меч, смотри на меня», – говорили ему. Говорили ободряюще, терпеливо, сердито, громко, до тех пор, пока он не заставил себя делать так, как требовалось. Сейчас полузабытый урок помогал ему держать меч, почти не чувствуя напряжения в запястье, и Темрай понимал, к чему его когда-то вели, но было слишком поздно спрашивать, что делать дальше.
В глазах того, кто смотрел на него, Темрай видел напряженную целеустремленность, абсолютную сосредоточенность, нечто более тревожащее, чем просто ненависть. В какой-то момент ему показалось, что он видит за бесстрастным, стальным лицом линии, углы, геометрические проекции, словно там нет ничего, кроме сухих математических расчетов.
Темрай даже вполне серьезно подумал о том, не бросить ли меч и не убежать куда глаза глядят, но в этот миг его противник пришел в движение. Это был замечательно скоординированный маневр, сочетавший в себе длинный шаг вперед правой ногой, мощный разворот туловища и быстрый, почти без замаха, режущий удар с поворотом кисти для придания ускорения. В ответ Темрай отпрыгнул назад, оттолкнувшись обеими ногами, и выставил меч под прямым углом к лицу противника, как бы понуждая его забрать оружие. Когда клинки столкнулись, он ощутил силу контакта, прошедшую через запястья к локтям. Боль, тупая, ломающая кости, была сродни той, которая возникает, когда бьешь себя молотком по пальцу.
Все случилось так быстро: сначала на них обрушился град стрел, упавших прямо с неба: это напомнило Темраю один случай, когда он рубил папоротник для конюшни и по неосторожности задел серпом осиное гнездо – он испытал тогда такое же ошеломляющее ощущение внезапности. Туча стрел еще падала, когда из ближайшей рощицы, совсем недавно проверенной разведчиками, появилась тяжелая пехота. Первый контакт случился как раз в тот момент, когда стрелы застучали по телам и земле, будто голуби или грачи, набросившиеся на рассыпанный горох. Многие из кочевников еще только поднимались, затягивали ремни и на ощупь искали оружие, другие уже прыгали на коней. Темрай едва успел сообразить, что произошло, и откуда появился враг, когда в тыл наспех построившейся колонне ударили пикейщики. В следующий момент его сдернули с лошади, и он свалился на землю, как плохо закрепленный мешок с мукой. На какое-то время сражение утратило для Темрая всякий смысл, превратившись в калейдоскоп мелькающих копыт.
Очевидно, ему удалось каким-то чудом парировать первый удар, но сделал он это неудачно, только усугубив и без того опасную ситуацию. Его противник одним точным движением убрал меч, легко повернулся и сделал выпад, слишком быстрый для Темрая. Острие меча, направленного в основание шеи, наткнулось на край нагрудника и, скользнув по стали, ушло в сторону, царапнуло плечо и проткнуло пустоту под мышкой. Не вполне представляя, что делает, Темрай обрушил свой меч на шлем противника. Его враг отступил, наткнулся на голову убитого, подвернул ногу и неуклюже упал на спину, раскинув руки. Ноги в тяжелых сапогах взлетели в воздух и наверняка раздробили бы челюсти вождю, если бы он не исхитрился отклонить голову.