Бардас кивнул:
– Спасибо. А что такое демобные?
– Демобные, – повторил Хадж. – Два четвертака в месяц. А вы разве не знаете, что такое демобные?
– Извините, – сказал Бардас. – У нас ничего подобного не было, а если и было, то называлось по-другому.
Хадж вздохнул:
– Демобные – это то, что удерживают из ежедневного заработка армии. Правильнее сказать – демобилизационные. Деньги на старость, типа того. Вы уходите и получаете их плюс наградные, минус штрафы, вычеты, сборы, все такое. Разве у вас, саперов, было не так?
– Нет, – ответил Бардас. – Полагаю, шансы на то, что кто-то из нас доживет до старости, были слишком малы.
– Ну, как бы там ни было, что есть, то и есть. Так, что еще я должен вам рассказать? Похоже, больше нечего. Если чего-то не поймете, спросите у кого-нибудь, ладно?
– Ладно. Спасибо.
Хадж кивнул:
– Вот и хорошо. А теперь мне надо возвращаться, пока там, внизу, все не остановилось.
Когда он ушел, Бардас сел на кровать и какое-то время тупо смотрел на противоположную стену, прислушиваясь к стуку молотков.
То, что тебе и нужно, подбадривал он себя. Никаких проблем, просто держись в стороне. Тебе здесь понравится.
Не помогало. Стук молотков не стал слабее даже тогда, когда он заткнул уши. Кажется, от него было не избавиться.
Зато здесь выше, чем в шахтах. И здесь тебя никто не попытается убить. А это уже кое-что.
Пробыв в своей комнате около часа, Бардас осторожно проделал обратный путь по коридору, по трапу, по лестнице – в мастерскую. Некоторое время он стоял у входа, отдавшись шуму, позволяя ему взять верх, растворяясь в нем вместо того, чтобы сопротивляться и не впускать в себя. Потом направился к ближайшему верстаку, за которым рабочий вырезал какую-то форму из листа стали с помощью громадных ножниц.
– Я Бардас Лордан, – крикнул он. – Я новый… – Он остановился, лихорадочно подыскивая слово, которое не показалось бы неуместным. – Новый заместитель инспектора. Расскажите, что именно вы здесь делаете.
Мужчина повернулся и посмотрел на него, как на чокнутого.
– Вырезаю. А на что еще это похоже?
Бардас заставил себя нахмуриться.
– Это не то отношение, которое я хотел бы здесь видеть. Охарактеризуйте ваш рабочий процесс.
Мужчина пожал плечами:
– Я беру пластины, на которых уже очерчена требуемая форма. Видите, она отмечена синим. Вырезаю эту форму и кладу вот на этот лоток. Когда лоток наполняется, кто-нибудь приходит и относит его вон туда. – Он кивком указал в дальний угол мастерской. – Вот и все.
Бардас поджал губы.
– Ладно. А теперь покажите, как вы это делаете.
Рабочий удивленно уставился на него:
– А зачем?
– Хочу убедиться, что вы делаете все правильно.
– Ну, смотрите.
Мужчина положил на верстак очередную заготовку, перевернул ее лицом вниз и, придерживая пластину левой рукой, взялся правой за ножницы. Они были закреплены на верстаке и имели длинный рычаг, потянув за который, рабочий привел в действие «челюсти» резака. Со стороны все выглядело не так трудно, как представлял себя Бардас, и требовало, похоже, не очень больших усилий. Все равно что резать ткань, подумал он, только «ножницы» привинчены к верстаку. Для того чтобы сделать закругления, рабочий подошел к другому инструменту, укрепленному на том же верстаке, но имевшему на режущей части небольшие зубчики.
– Ну как, все в порядке? – спросил мужчина.
– Пойдет. Продолжайте, – хмыкнул Бардас. Рабочий не ухмыльнулся, но глаза у него блеснули.
– Так, значит, третью стадию вы посмотреть не хотите?
– Что? Ах да, почему бы и нет?
Рабочий взял вырезанные куски, вложил их в тиски, аккуратно подравняв края, и вооружился большой, широкой стамеской. Потом, приставив инструмент к краю вырезанной формы, начал постукивать по заднему концу ручки стамески громадным квадратным деревянным молотком. Неровности, зазубренности срезались, оставляя гладкий чистый край.
– Ну?
– Берите другую.
Рабочий обработал вторую заготовку, потом третью, потом еще одну.
– Вот, лоток полный, – сказал он. – Как? Я прошел?
Бардас небрежно хмыкнул, сопроводив хмыканье неясным жестом.
– Хорошо. Что еще вы делаете?
– Что?
– Чем еще занимаетесь? – повторил Бардас. – Какие еще процедуры выполняете?
И снова мужчина посмотрел на него, как на сумасшедшего.
– Это все. Мое дело – вырезать формы. А почему вы считаете, что я должен делать что-то еще? Мне никто ничего такого не говорил.
Бардас поднял лоток.
– Продолжайте, – бросил он, направляясь в тот угол, который ему указал рабочий.