От души расслабившись под горячими струями, я переоделась в майку и спортивные штаны и направилась на кухню. К тому моменту, как Леша проснулся, я успела устранить все последствия вчерашнего гуляния, а так же приготовить завтрак. Я не знала, что предпочитает Лаврентьев, так что, не оставляя ему выбора, приготовила то же, что и себе.
- Доброе утро, принцесса. - сказал Леша, пристраивая свой подбородок на моем плече, в то время как я нарезала помидоры.
Интересно, его прикосновения всегда будут заставлять мое сердце нарушать свой размеренный ритм?
Я развернулась к нему лицом и, быстро поцеловав, заглянула в глаза.
Калязинская матрешка и весь русский народный промысел вместе с ней. Если он теперь постоянно будет на меня так смотреть, мы вряд ли отойдем далеко от кровати.
- Будешь завтракать? - спросила я нехарактерно хриплым для себя голосом.
- Обязательно. - ответил Лаврентьев, отодвигая доску сзади меня и усаживая на стол.
Его губы требовательно, но одновременно нежно коснулись моих, а я только и смогла нервно выдохнуть, отправляя очередную армию мурашек в забег по своему телу, после чего ответила на поцелуй.
Думаю, говорить о том, что завтрак пришлось есть холодным, не стоит.
- Заедем к тебе, а потом на работу? - спросил Леша, отправляя в рот кусочек яичницы.
Я кивнула:
- Надо проверить, не скончался ли Ковалевский на подножном корме.
- Знаешь, сейчас уже тот факт, что ты живешь с другим мужчиной начинает звучать немного обидно.
Сушите весла, господа. Мы, кажется, приплыли!
- Быстрей Стасик бросит пить, чем в наших отношениях с Виталиком проскользнет хоть какая-то тень романтики. Предполагаю, что между суицидом и мной он выберет первое, причем даже не колеблясь.
- Я сейчас не о том.
Я понимала, в какую степь поскакали кони, но разговаривать на эту тему мне совсем не хотелось. Образ папочки, словно Домоклов меч, висел в воздухе.
Я попыталась отогнать эти мысли, но, кажется, от этого тоже невозможно сбежать. Я постаралась переключить свое внимание на другой вопрос. Ковалевский. Нужно ему хотя бы позвонить.
Свой телефон я не видела со вчерашнего вечера. Так сложилось, что было как-то не до него. Найдя аппарат, я разблокировала его и не поверила своим глазам.
Виталик (14) 4:08
Летучий голландец со всем его экипажем…
Видимо, моя реакция не скрылась от глаз Лаврентьева, потому как он спросил:
- Всё в порядке?
- Надеюсь… - тревожно произнесла я, набирая номер Ковалевского.
Абонент не абонент.
- Леш, мы можем поехать пораньше? - спросила я, попробовав позвонить еще раз.
Итог был таким же.
- Без проблем, если ты хотя бы намекнешь мне, в чем дело.
- Я переживаю за Виталика.
Лаврентьев не стал задавать лишних вопросов, лишь кивнул и сказал, что у меня есть пятнадцать минут на сборы, пока он погуляет с Джеком.
Всю дорогу я молила всех, кто попадался мне на ум о том, чтобы всё было в порядке. Чтобы он просто напился и забыл про телефон. Лишь бы ничего не произошло.
Подняться в квартиру одной мне не дал Лаврентьев, пообещавший, что если надо будет, он уйдет, но сейчас должен убедиться, что всё хорошо.
Я открыла дверь и вошла в коридор. И сразу поняла - всё нихрена не хорошо. Напольная ваза была разбита, пальто Ковалевского валялось на осколках. Я не знала, чего бояться больше - того, что Виталик сделал это сам или, что ему помогли.
- Виталь! - осторожно позвала я.
Тишина.
Медленно я прошла в холл, где царил не меньший погром, однако и здесь Ковалевского не оказалось. Вся лестница так же была в осколках, значит он мог подняться на второй этаж… или его подняли.
В кабинет зайти первой мне не дал Лаврентьев. Он одернул меня и показал на лестницу.
- Жди там.
Я была не в силах пререкаться или не слушать его. Отойдя к ступеням, я стала ждать. Кажется, время замерло, давая мозгу возможность рисовать самые худшие варианты, когда Леша всё же вышел из комнаты и сказал:
- Иди, возвращай к жизни своего алкоголика.
Я со всех ног бросилась в кабинет, где Ковалевский лежал на диване в компании с пустой бутылкой виски.
Я не выдержала и со всей силы ударила его по руке: