Обе женщины встрепенулись и приосанились, почувствовав рядом самца.
— Принимай, хозяйка! — скомандовал он официантке.
Та вскочила и, отмечая в накладной, стала считать коробки, которые парень продолжал выгружать и заносить вглубь кафе:
— Вода — две упаковки, коньяк — ящик, водка — ящик, вода сладкая…
Когда все было разгружено и парень собрался уезжать, официантка его остановила:
— Сашка, слушай, тут одна проблема.
— Что?
— Задержись на минутку, поговорить надо…
— Я тороплюсь, давай быстрей.
Он присел за ближайший столик, приводя в порядок растрепавшиеся смоляные волосы. Официантка подсела к нему.
— Саш, тут у парня проблема: кот в подвале сдох. Надо вытащить и закопать животное со всеми почестями. Поможешь? — с надеждой в глазах спросила официантка.
— Ну ты даешь, дорогуша! Когда?! У меня день по минутам расписан!
— Давай вечером?
— Я сам не знаю, когда освобожусь: у нас еще большая доставка в село Морское, — задумался он на несколько секунд. — А знаешь, что можно сделать? Он там давно лежит?
— Со вчерашнего дня.
— Его известью можно покрыть, негашеной — она его растворит. А потом смыть водой — и следа не останется, и запаха не будет! Мы так в детстве делали.
— Саша, ты что?! — воскликнула официантка.
— Ну, это совсем уж дико! — возмутилась Грицацуева алым ртом в мелких морщинках. — Бедное животное не попадет на небеса по вашей, голубчик, вине! И нас еще будет на том свете вспоминать как мучителей и преследовать во снах!
— Ужас, я такого не допущу! Моего придворного кота… — возмутился худой молодой человек и брезгливо закутался в шарф по самые глаза, словно прячась в нем от самóй мысли о таком варианте развития событий, а затем с пафосом произнес: — Он мне уже почти родной, мы почти как братья. «Пока смерть не разлучит нас!»
— Мое дело предложить, а ваше, как известно, отказаться! Мы еще не такое творили в детстве! — ерничал Саша.
— Не знаю, что вы там творили, но меня без присмотра даже из дома не выпускали. Дедушка работал руководителем в органах, и нас, детей, выводил на прогулку только под своим пристальным контролем.
— А ты в каком доме живешь? В генеральском, что на Соборной? — спросил Саша.
— Да.
— Тогда понятно! В детстве мы таких маменькиных сынков иногда в подвалах закрывали — с крысами пообщаться! Или колотили для профилактики. А теперь мне тебя просто искренне жаль: у тебя украли детство! А скольким котам мы привязывали консервные банки к хвосту… Вот весело было смотреть, как они драпали!
— Изверг! — сверкнул глазами из-за шарфа худощавый молодой человек.
— Это кто еще тут изверг? Может, ты и есть убийца, а нам тут разыгрываешь из себя жертву! Что тебе сделало несчастное животное, что ты его убил? Подбросил труп в подвал и хочешь оставить его там гнить?!
— Да нет, что ты! — робко возразил очкарик.
— Сколько детишек не дождалось своих котят с прогулки? Да ты, наверное, кошачий маньяк! — полушутя-полусерьезно налетел крепкий Сашка на испуганного худого. — Ладно, мне пора. Пока, дамочки!
Сашка заскочил в грузовичок и укатил по своему маршруту.
Официантка вернулась за столик к молодому человеку.
— Что делать, что делать, что делать? — уткнулась она локтями в стол.
— Вэчный вапрос: што дэлать и хто вэноватый? — оживился субъект непонятно-южной национальности, который все это время следил за беседой из своего угла и только похмыкивал после самых ярких реплик. — Я знаю аднаво армянина, он торгуэт на цэнтральный рынок и живет прямо за рынок. Дави его зовут. Он может памочь, дэлает всякий грязный работа. Только дэнег попросит, он такой!
— У меня нет денег, — промямлил молодой человек.
— А номер телефонный у этого Дави есть? Давайте ему прямо сейчас и позвоним, — оживилась официантка и направилась к телефонному аппарату на барной стойке.
— Звони! — скомандовала она худощавому.