Его страстный шепот, горячее дыхание, что обжигает кожу рядом с чувствительным ухом, пальцы на моем клиторе и снова немного болезненное растяжение. Я теряюсь во всех этих головокружительных ощущениях, улетаю. Рывок. Приземляет меня короткая вспышка боли и чувство наполненности. Меня будто на раскаленный штырь насадили!
– Ай! – издаю болезненный крик и отчаянно пытаюсь “слезть” с Сережиного члена, что так сильно растягивает меня изнутри. Но сильные руки держат меня крепко, не убежать, не уползти. По щека текут слезы. Ну зачем! Зачем я все это замутила?!
– Тише, тише, Лера, Лерочка моя, – Громов слегка поворачивает мое лицо к себе и собирает губами слезы, – потерпи, девочка. Сейчас все пройдет… Все пройдет… Бля… Ну какая же ты горячая и тесная…
– Больно, – жалобно скулю ему в губы, подставляясь под поцелуи.
– Сейчас, сейчас… Еще чуть-чуть больно будет, но я начну двигаться и…
– Нет! – перебиваю, снова в панике пытаясь соскочить.
– Да, Лера! – твердо и бескомпромиссно. – Я буду тебя трахать, – голос снова меняется, теперь льется сладкой, порочной патокой, заводя и заражая похотью. – Буду входить своим членом в твое тело и выбивать из тебя стоны, – медленно отстраняется, практически выходя из меня полностью, и снова, также мучительно медленно погружается обратно.
– А-а-ах… – от болезненного удовольствия закрываются глаза. Сережины пальцы ласкают меня между мокрых складочек, задевая клитор и пробуждая табуны нервных мурашек, будоражащих все тело.
– Да, малыш, вот так… М-м-м… – Сережа протяжно стонет, делая немного резкий рывок, толкаясь глубоко в меня. – Не могу… не могу…
– Что? – шепчу, цепляясь крепче в его руки, чтобы не упасть. Боль постепенно уходит. От той первой вспышки осталось лишь болезненное послевкусие, но те ощущения внутри меня, что мне сейчас дарит Сережа, полностью вытесняют все остальное, оставляя только нестерпимое удовольствие “на грани”.
– Не могу сдерживаться, малышка. Прости…
Внезапная смена положения. Только что перед собой я видела спинку кровати, а теперь лежу на спине под сильным, напряженным, мокрым от пота телом своего первого мужчины. Громов смотрит с такой нежностью и желанием, будто вымаливая разрешение сделать что-то и только я могу разрешить либо запретить. Понимаю, о чем он безмолвно просит.
– Давай, – тянусь к его губам за поцелуем в надежде, что он поймет меня, – давай… Я хочу.
И он понимает.
Перехватывает мои запястья, запрокидывает их мне за голову, удерживая своими крупными ладонями, и срывается. Глубокие, сильные толчки, его сбитое дыхание и рычание. Какая-то неразборчивая речь. Ничего не понимаю, просто, также как и он, отпускаю себе и только чувствую… Чувствую его в себе и это невероятное, ни на что не похожее ощущение.
Я мокрая. Везде. Между грудей скатываются капельки пота, оставляя влажные дорожки. Между ног все горит и пульсирует, но если хоть кто-то сейчас попытается нас остановить, клянусь, убью любого. Потому что чувствую, что новый мощный взрыв удовольствия приближается неумолимой волной, которая готова снести все на своем пути.
– Еще… – хриплю сорванным от стонов голосом.
Сережа ускоряется, чуть приподнимая мои бедра и вцепляясь в них пальцами, меняет угол проникновения, даря новые ощущения, от которых меня взрывает. Я с криком кончаю, а Громов продолжает вбиваться в мое слабое, безвольное тело, продлевая удовольствие.
Несколько особенно жестких толчков… Пустота… Живот заливает горячими брызгами удовольствия моего мужчины. Сережа, стоя на коленях между моих бесстыдно разведенных ног и запрокинув голову, гортанно стонет. Брутально так, по-мужски и это самая невероятно красивая развратно-пошлая картина, которую только можно себе представить.
– Блядь, Лера, – поднимает на меня свой, как мне кажется, довольный и удовлетворенный взгляд, – так ведь сдохнуть от удовольствия можно! – падает рядом со мной на кровать и затягивает меня полностью на себе, укладывая на своей мокрой от пота груди. – Ух! Вот это ты… Ты нереальная, Лер! – целует в мокрый висок. – Лучшая! Ты как?
– Нормально, – пожимаю плечами. – Вроде… Эм-м, мне бы в душ.
Между ног липко и скользко. Боже, сколько влаги может выделять мое тело?! Или там так мокро, потому что много крови? Любопытно, а посмотреть страшновато.
– Потом, малыш. Давай так немного полежим. Дай покайфовать от того, что мы в моих руках и полностью моя.