Все эти мысли крутятся в моей голове, пока я мчу по проспекту в сторону своего дома. Не терпится увидеть Леру, прижать ее к себе, вдохнуть такой приятный, будоражащий каждый рецептор, аромат, поцеловать, ощутив желанный вкус, от которого просто сносит башню. А потом затащить в свою берлогу и залюбить до мерцающих звездочек перед глазами, чтобы и думать не думала расстраиваться из-за каких-то там непоняток у нее дома. А то, что что-то произошло у нее дома и это ее сильно расстроило, я не сомневаюсь. Вечером еще все было хорошо, мы болтали, она улыбалась и говорила мне всякие нежности, на которые я с удовольствием отвечал порцией своих “няшек”, чтобы ей было приятно. Да мне и самому было круто. Особенно после того, как побывал в ней… А-а-а! Не думать, не думать о сексе с Лерой, иначе кукухой от дикого желания поеду. И так пришлось с утра передернуть в душе от приснившихся картинок, напомнивших мне о нашем с ней сексе и в постели, и в душе, и…
– Черт! – вырывается у меня, когда в джинсах становится очень тесно и болезненно от дикого возбуждения.
Немного выдохнув на светофоре и взяв себя в руки, заруливаю на парковку возле жилого комплекса, где расположена моя квартира. Мест свободных почти нет, поэтому делаю круг, замечая на скамейке у детской площадки Лерину макушку. Сердце заходится от радости. Не думал даже, что успел так по ней соскучиться.
Паркуюсь на углу дома, наконец, вылетаю из тачки и несусь в сторону скамейки, где расположилась моя зазноба. Лера, видимо, заметила меня еще на въезде на парковку, потому что сейчас стоит и смотрит в мою сторону, в ожидании, когда я подойду.
Пока иду, всматриваюсь в ее лицо и сразу понимаю, что она напряжена и очень расстроена. Вроде, улыбается, но улыбка какая-то нервная, вымученная. Сука, убью того, кто ее обидел!
Стоит мне только подойти к ней, Лера кидается в мои объятия и, прижавшись к груди, начинает отчаянно плакать. Да еще и жалобно так, что у меня душу наизнанку выворачивает, а сердце словно через мясорубку пропускают. Обнимаю ее, крепче прижимая к себе.
– Ну что ты, малышка? Не плачь, маленькая, я с тобой, – целую в макушку, нежно поглаживая по спине и укачивая, как ребенка. – Я с тобой, Лер. Тише, тише. Я с тобой.
Эти слова утешения сейчас все, что я могу для нее сделать, потому что пока не понимаю ни причин трагедии, по которой она льет слезы, ни ее последствий. Узнаю. Успеется это. Куда важнее сейчас дать Лере выплеснуть эти эмоции и просто быть рядом с ней, подставив свое плечо. Дать понять, что теперь у нее есть я, та стена, что всегда ее прикроет.
Спустя несколько минут плач понемногу начинает затихать. Малышка в моих руках перестает подрагивать от глухих рыданий и, вроде, приходит в себя.
– Полегчало? – улыбаюсь, вглядываясь в красные от пролитых слез глаза. Целую в носик, а сам не могу оторвать взгляда от ее малиновых, припухших от долгих рыданий губ. Они манят меня с невообразимой силой. Я помню их на вкус, ведь еще вчера пожирал их, не давая порой нам даже сделать полноценный вдох. Они сладкие, теплые… А сейчас еще и соленые от слез. Мне напрочь сносит крышу и я со звериным рыком набрасываюсь на них. Целую жадно, ненасытно, покусывая нежную плоть, будто клеймо ставлю. Царапаю зубами, всасываю, погружая свой язык в ее гостеприимный рот, буквально вылизываю его, кайфуя от ее вкуса. Особое удовольствие испытываю от того, что Лера не сопротивляется. Не только принимает мою слегка агрессивную ласку, но и отвечает мне с тем же пылом, с той же страстью, что и я. Моя девочка. Просто полностью моя!
Оторвавшись на мгновение от своей сладкой малышки, заглядываю ей в глаза, а там… Там уже ни следа той грусти и отчаяния, с которыми она меня встретила. Там лишь шальной блеск и ничем не прикрытое желание.
Подхватываю Леру на руки и под ее тихие возмущения, что она типа вся такая самостоятельная и сама может идти, шагаю к подъезду. Естественно, не спустив ее со своих рук. У подъездной двери возникает небольшая заминка из-за того, что мне никак не достать магнитный ключ из переднего кармана брюк.
– Помоги? – прошу Леру, чуть вытягивая свои руки, чтобы ей было удобно добраться до карманов. И что делает эта несносная девчонка? Нет, она, конечно, лезет своей тонкой ручкой в мой карман, но делает это так, что с весело пляшущими чертенятами в ее глазах облапывает мой член вдоль и поперек. Еще и сжать его через внутреннюю ткань подклада умудряется. Да так, что у меня искры из глаз сыпятся от дикого возбуждения. А ей смешно! – С огнем играешь, детка! – шиплю ей в губы, кусая нижнюю губку, а затем смачно провожу по ней языком. – Допросишься ведь, трахну прямо здесь, позабыв о том, что ты вчерашняя девственница и что тебе еще нельзя.