Папа уволил Илью. Стас рассказал, что папа был в ярости и именно он остановил драку Сережи с Ильей и вызвал “скорую”. Стас позвонил ему и, пока он вез меня домой, папа мчался к клубу остановить тот беспредел.
Ко всему, что не меня навалилось, еще и Иришка ни с того, ни с сего вдруг забрала документы из университета и сказала, что уезжает на какое-то время на север страны. Причин, собственно, не объяснила. Сказала лишь, что так надо и потом она все мне расскажет.
И добивает меня долбанное ожидание и неизвестность относительно Сережи!
Да, я знаю, что тогда, после драки, он попал в больницу, но после обследования его отец забрал домой. Я написала ему сообщение, но оно так и осталось прочитанным, но без ответа. Я понимаю, что мы с ним, вроде как, помирились и снова вместе. Но почему он не звонит-то?! И на мои звонки и сообщения не отвечает. Что происходит и почему мне никто не может нормально объяснить все?! И не пускают меня к нему. Меня вообще теперь из дома не выпускают, потому что все еще боятся за мое здоровье. Та дрянь, что я выпила, оказалось не просто вредной, но у меня еще и аллергическая реакция на нее вылезла. Горло отекло, было трудно дышать. Именно поэтому я и отключилась в машине Стаса. Но он вовремя дал мне антигистаминные и позвонил папе, а папа уже медицинскую бригаду домой пригнал, зная, как я терпеть не могу больницы и боюсь их до дрожи. Сейчас я на “больничном” числюсь в университете. Состояние у меня уже вполне сносное, поэтому я все равно учусь, только дистанционно. Спасибо родителям, что они все это организовали.
Признаться честно, чтобы хоть как-то переключиться и отвлечься от мыслей о том, почему же Громов меня игнорирует, я много о чем успела подумать за это время. Насчет учебы в частности. Точнее, насчет моего выбора профессии. Ну не мое это! Уже сейчас понимаю, что моя вредность и юношеский максимализм, помноженный на врожденную упертость и “такой себе” характер, вылезли мне боком. В желании пойти наперекор решению родителей я сама загнала себя в угол. Но не все потеряно. Я могу перевестись на другой факультет, например, на “Графический дизайн”, изучать нейросети и их возможности. Думаю, что тут у меня получится. Тем более, что тема мне интересна. Ну, подумаешь, пропущу полгода и снова начну с первого курса. Зато некоторые дисциплины мне зачтутся автоматом, так как уже были пройдены в первом семестре, который стремительно идет к своему завершению.
Скоро Новый Год, мой любимый праздник, а у меня совершенно нет настроения. И все из-за тяжелого состояния неизвестности.
Сегодня уже двадцать четвертое декабря.
Весь день валяюсь в постели. Мама несколько раз заходила, звала на ужин, но я отказалась. У меня депрессия и абсолютная апатия. Хочется хоть как-то поднять себе настроение. Беру ноутбук на кровать, включаю одну из известных новогодних комедий и, воткнув наушники в уши, увлекаюсь просмотром фильма, пожевывая свои любимые чипсы со вкусом краба, которые достала из своей заначки в столе, чтобы не спускаться вниз. А то там обязательно остановят, захотят поговорить, а я не хочу ни с кем разговаривать. Ни с кем, кроме Громова, но он, увы и ах, со мной разговаривать не горит желанием. А я ведь даже обижаться на него не могу. Ну кто бы захотел себе такую проблемную девушку? Он ведь уже несколько раз встревал в драки из-за меня. А потом с ним, мало того, что очень грязно и некрасиво поступили, так еще и я повелась на все это и добавила ему головной боли. Истеричка, блин! Так что, я грущу, тоскую по нему, больше всего на свете мечтаю, чтобы он объявился или хотя бы просто позвонил или написал. Но не обижаюсь.
Ловлю себя на мысли, что фильм меня совсем не отвлекает от грустных мыслей. Настолько, что я уже вовсю утираю слезы, которые снова и снова скатываются по щекам.
– Хм, знаешь, – резко вскидываюсь на кровати, выдергивая наушники и едва не перевернув ноутбук, – ты единственный человек на моей памяти, который плачет во время просмотра этого фильма. Неужели, тебе так жалко этих грабителей, которые пробрались в дом к маленькому пацану?
Со всей искренностью заявляю, что я тормоз. Вот прям конкретный такой тормозок. Потому что как иначе объяснить, что я тупо пялюсь на Громова, который стоит, вальяжно оперевшись плечом на дверной косяк.
– О, Господи! – ай, да молодец я! Уже выдаю хоть что-то, а не просто молча моргаю. Теперь осталось только что-то внятное сказать ему и вообще все будет отлично. Я же столько сказать хотела, столько слов в голове, а воспроизвести не получается.