Наконец она заговорила, её глаза были шире, чем когда-либо.
— В его офисе?
Я сжала губы и кивнула.
— Чёрт побери, Кайа!
Закрыв лицо руками, я застонала.
— Я ужасный человек.
— Ты мой герой!
Я посмотрела сквозь пальцы и заметила ликование на лице своей подруги. Её реакция была какой-то неправильной.
— А?
— Ты поцеловалась с Уайеттом Шоу, чёрт побери, — она засмеялась. — Это офигенный статус.
— Шшш! — строго сказала я, наклонившись ближе.
В субботу утром люди из нашей индустрии выходили в народ. Они либо сплетничали, либо работали и сплетничали. И последнее, чего я хотела, чтобы эта маленькая новость разошлась по городу.
— Пожалуйста. Никто не должен знать.
Она выглядела по-настоящему оскорбленной.
— Почему нет? Ты разве не знаешь, что все женщины в этом городе уже несколько лет пытаются попасть в штаны к этому парню? Но он, по сути, закрытая коробка. У меня даже была теория, что он в тайне носит пояс верности. Он ни разу не взглянул на меня дважды, — она не сказала это высокомерным тоном, но я не могла не улыбнуться.
Она уж точно не могла понять, почему Уайетт не был в ней заинтересован, на неё всегда глядели дважды, трижды и даже четырежды, куда бы она ни пошла.
— И вдруг наша дорогая Кайа получает ключи.
Её улыбка заставила меня покраснеть как помидор.
— Это неправильно. Всё что ты говоришь — неправильно.
Она посмеялась, услышав моё эмоциональное отрицание.
— Кайа, ты ему нравишься! Очень нравишься. Я теперь это понимаю. Как я могла быть так слепа всё это время? Мужчина просто с ума по тебе сходит.
— Ты тронулась, — настаивала я. — Это была случайность. Ошибка. Он не спит последнее время. И я не ... спала с другими людьми. Мы просто оказались в неправильном месте в неправильное время, и нас обоих просто захватило... это... что бы это ни было. Это случилось всего один раз и больше не повторится.
Она ни черта не услышала из того, что я ей сказала.
— Теперь понятно, почему он всё время смотрит на тебя, кричит на тебя и заставляет всё переделывать. Он тебя вовсе не ненавидит! Он хочет тебя!
Мой румянец стыда превратился в румянец раздражения.
— Во-первых, нет. Просто нет. Вообще нет. Во-вторых, я абсолютно уверена — потому что я встречалась с парнями раньше, только давно. Когда ты нравишься парню, он не тратит время на то, чтобы смотреть на тебя и кричать на тебя, и выводить тебя из себя. Он ведёт себя по-другому. Например, зовёт на свидание. И делает хорошие вещи, и что-то покупает. И улыбается тебе.
Хотя он улыбался мне, не так ли? Ну ладно, может не так часто, но чаще, чем другим людям.
Чёрт.
Перестань.
Я не нравлюсь ему.
— У него синдром детского сада, — заключила Диллон. — Он ведёт себя с тобой так, как ведёт себя влюблённый мальчик на детской площадке.
— Это самая глупая вещь, которую я когда-либо слышала. Уайетт меня ненавидит. Он меня боится. Может быть, он терпит моё присутствие на своей драгоценной кухне, потому что я хорошо делаю свою работу, но если бы он мог заменить меня кем-то, он бы сделал это.
В этот момент на экране появилось сообщение от Уайетта.
"Собираюсь взять кофе. Не хочешь тоже?"
Я быстро выключила экран телефона, чтобы Диллон не увидела.
Она скрестила руки на груди и выставила вперёд подбородок.
— Хорошо. Давай разберём твою теорию. Он тебя ненавидит. Теперь понятно, почему он всё время смотрит на тебя, когда ты на него не смотришь, и почему заставляет тебя работать каждый вечер и хочет, чтобы ты оставалась с ним допоздна. Именно поэтому вы с ним вчера целовались в его офисе. Будь реалистом, Кайа, между вами какое-то странное, сексуальное напряжение. И это продолжается уже несколько недель. Может даже месяцев.
Я сощурилась.
— Только не делай из меня сумасшедшую. Ещё какие-нибудь три минуты назад ты тоже думала, что он меня ненавидит. Одна маленькая деталь не меняет ситуацию, которая происходила в течение всех этих лет.
Конечно же, были и другие мелкие детали, которые я не упомянула в разговоре, но ей не надо было о них знать.
Покачав головой, она продолжила анализировать:
— Я согласна с тем, что ещё какие-нибудь три минуты назад я не понимала его поведения и то, что он тебя выделяет. Проще всего было решить, что он ненавидит тебя, потому что Уайетт козёл и его сложно понять. Но, к счастью для тебя, похоже, что он совсем тебя не ненавидит.
Она была права, но я не хотела сдаваться. Эта перемена была слишком неожиданной, и я никак не могла её осознать. Должно было быть другое объяснение тому, что он вдруг заинтересовался мной.
— Он всё время работает. У него сейчас нет времени, чтобы с кем-то встречаться. И он ведёт себя странно с тех пор, как стал шеф-поваром, потому что он плохо спит. Поэтому он отчаялся. Я тоже, — я поёжилась от того что приходилось признавать правду, — немного отчаялась. И вот когда мы остались наедине, что-то на нас... нашло.
— Он плохо спит?
— Да.
— Откуда ты знаешь?
На телефоне появилось ещё одно сообщение от него.
"Я беру тебе кофе. Если не захочешь, я выпью сам".
Дальше мне было не видно, но я знала, что сообщение на этом не закончилось. У меня чесались пальцы, чтобы прочитать его.
Я помедлила, прежде чем ответить Диллон, потому что не хотела признавать правду. С трудом сдерживаясь, чтобы не проверить телефон, я, наконец, созналась:
— Он сам сказал мне. Он хотел, чтобы я... проследила за тем, чтобы он всё делал правильно.
— Хммм.
— Что ещё за хммм? — я указала на неё пальцем, давая ей понять, что я серьёзно. — Я его су-шеф. Конечно, он на меня рассчитывает, когда дело касается чего-то настолько важного.
— Это другое.
Появился Дэн с нашей едой, и наш разговор прервался, пока он расставлял её на столе и проверял наличие всех приборов. Я воспользовалась возможностью и украдкой прочитала сообщение Уайетта.
"Я подозреваю, что ты из тех девушек, что любят кофе со льдом. Сливки? Сахар?"
Когда я не ответила, он написал мне: "Я беру тебе со сливками и сахаром".
Он оказался прав. Откуда он знал? Я к тому, что были и другие варианты, которые мне нравились. Но в тёплые месяцы я обожала кофе со льдом. И всегда со сливками и сахаром. Всегда.
Когда Дэн ушёл, Диллон наклонилась вперёд и снова понизила голос.
— Он сразу же попросил тебя остаться в роли су-шефа. В первый же день. Он даже не думал об этом. В ту же секунду, как его повысили, он знал, кого хочет рядом с собой.
Я закатила глаза. Это была самая неинтересная догадка из всех.
— Это ничего не значит. Кого ещё он мог попросить?
— Бенни.
— Бенни, конечно, не так далеко ушёл от су-шефа. И он наш почётный работник. Они лучшие друзья.
— Разве тогда не странно, что он попросил тебя, а не Бенни?