Я оглядела персонал, не в силах сдержать улыбку. Они немного ко мне потеплели. Не сильно. Они не были готовы мне подчиняться, как предполагала Вера, но они не совсем ненавидели меня. Я делала успехи.
Однако мне было нужно больше времени. Эзра должен был скоро вернуться. Я надеялась заслужить их преданность, и тогда они, вероятно, могут устроить забастовку, если я не получу эту работу. Но пока что они только едва терпели меня. Я двигалась в нужном направлении, но этого было не достаточно.
И Вера ещё даже не поставила меня на кухню.
Я вытерла лоб тыльной стороной руки и опять взялась за тележку для посуды.
— Я, пожалуй, продолжу. Всем спокойно! Оставим восстание до следующей недели.
Вера подняла кулак в воздух и засмеялась.
— Работаем-работаем, кузнечики.
Я махнула Кристиану и продолжила убирать и вытирать столы, готовя их к следующей группе людей.
Ещё на прошлой неделе я узнала, что воскресенье был одним из самых загруженных дней в "Сарите" благодаря скидкам на алкоголь. Это был гениальный бизнес ход, и в "Лилу" такого не предлагали.
Хотя, если честно, гостям были не нужны дополнительные стимулы, чтобы ходить в "Лилу". Напитки в "Лилу" были хороши, но люди приходили туда, чтобы впечатлиться едой.
В "Сарите" было более простое меню, а атмосфера более оживлённой. Здесь в основном выпивали и хорошо проводили время. Плюс, коктейли были лучшими в городе — именно так им удавалось выживать с предыдущим шеф-поваром.
Сегодня вечер был ещё более сумасшедшим, чем неделю назад. Постоянный поток людей не прекращался все те несколько часов, что я здесь была. Мои конечности болели, пахла я, точно испорченный соус сальса, и мои ноги были мокрые от пролитого напитка, а ботинки не спасали.
Я не помню, чтобы мне когда-нибудь было так тяжело работать. Хорошо, это была не совсем правда. Некоторые вечера на кухне полностью выбивали меня из колеи. Обычно в конце вечера я была сильно вымотана, но сегодняшний вечер должен был меня вымотать до смерти.
Очередной столик оплатил счет, и я терпеливо ждала, пока они соберутся и уйдут. Я воспользовалась возможностью и проверила телефон. Всё, что я смогла заметить, это уведомления, которые заботили меня больше всего. Три пропущенных сообщения от Уайетта.
"Тебя опять здесь нет. И это ужасно. Бенни налетел на Гэйл, и она уронила три тарелки. Я никогда не смогу очистить свои ботинки от этого ризотто. Я виню во всём тебя".
"Серьёзно, ты где? Тебе скучно? Тебе стоит принести мне обед. Что-нибудь жирное и мерзкое".
Я улыбнулась и задалась вопросом, когда я так успела потерять голову от этого мужчины. Он был слишком смелым, слишком напористым и абсолютно нелепым. И вот опять моя голова закружились, и настырные бабочки вернулись, порхая, кружась и напоминая мне о том, что его невозможные сообщения были сильнее моего желания держаться от него подальше.
Десять минут назад он написал:
"Хорошо, можешь принести тако. Только, пожалуйста, возьми "У Гектора". Я понял, что пошёл бы прямо туда, если бы не был занят. Тем более что у него лучший вагончик в стране. Я думаю, у нас были бы большие проблемы, если бы я решил бросить всё в свой выходной и пошёл бы ужинать".
"Прости, шеф. У меня сегодня нет времени для тако. Может быть, я как-нибудь разрешу тебе купить мне несколько. Если будешь себя хорошо вести".
Он ответил быстрее, чем я ожидала:
"Слишком занята для тако? Должно быть что-то серьёзное".
Он выпытывал. Я так сильно улыбнулась, что мои щёки заболели. О Боже, этот мужчина.
"Я мою посуду, — призналась я. — Конечно же, это очень серьёзно".
"Врушка".
"Я никогда не вру".
Он прислал мне смайлик с нимбом, на что я ответила целующимся смайликом. Я притворилась, что этот короткий разговор не сделал весь мой день.
Убрав телефон назад себе в фартук, я поспешила к опустевшему двухместному столику и начала убирать грязные тарелки и стаканы со льдом в тазик, чтобы протереть стол и подготовить его для следующей пары.
Наконец-то я оценила эти маленькие столы. Сначала мне казалось, что они должны были раздражать, потому что на них едва ли хватало места для башен из тапас и множества напитков. Но понаблюдав за залом в течение двух вечеров, я поменяла своё мнение. Интимная атмосфера сближала парочки. А для больших компаний официанты просто сдвигали столы вместе.
В отличие от "Лилу", где всё было срежиссировано и спланировано, в "Сарите" была тёплая, уютная атмосфера, которая сближала людей. В "Лилу" люди приходили за гастрономическим опытом. В "Сариту" — за опытом общения. И этому помогали блюда в домашнем стиле. Гости заказывали множество маленьких тарелок, и каждый мог попробовать всего понемногу.
Чем больше я работала в "Сарите", тем больше я её любила. Тем больше я её хотела.
Я начала верить в то, что идея Веры показать мне ресторан таким образом была гениальной. Даже если бы меня наняли сюда благодаря моему опыту, я бы не смогла увидеть эту сторону бизнеса, я бы не удостоилась чести узнать "Сариту" так близко.
Это был подарок. И я планировала использовать его по полной.
— Кайа?
Чёрт.
Я забрала свои слова назад. Все до единого. Это был не подарок, а разоблачение, к которому я была не готова. И это было немного унизительно, учитывая, что я была су-шефом в одном из лучших ресторанов в городе, а сейчас на добровольных началах вытирала столы в конкурирующем ресторане.
— Что ты делаешь? — голос Киллиана звучал обескуражено.
Я заткнула прядь вьющихся волос за ухо и повернулась к нему.
— О, привет, шеф.
Наши улыбки дрогнули. Моя из-за унижения, а его из-за того, что он не мог понять, что означает тазик с посудой в моей руке и тряпка, свисающая из кармана моего фартука.
— С каких пор ты тут работаешь? — сказал он строго, его брови сдвинулись, а выражение лица сделалось обеспокоенным.
— Я, эм, тут не работаю.
Его взгляд упал на тазик с грязными тарелками у меня в руке.
— Я вижу это несколько иначе.
Откашлявшись, я решила, что лучше сказать правду. Хорошо, серьёзный разговор. Я не смогла бы так быстро придумать, что соврать, поэтому честно призналась во всём:
— Я хочу "Сариту", — выпалила я, и тут же возненавидела себя, как только эти слова повисли в воздухе между нами.
Я почувствовала себя беззащитной, уязвимой. Я хотела пойти и спрятаться в кухне и не выходить, пока Эзра не даст мне работу.
— Я имею в виду, я хочу должность шеф-повара. Вера, эм, тренирует меня, чтобы я могла получить её.
— Вера? — спросил он, его голос звучал ещё более озадаченно, чем раньше. — Моя Вера?
— Ага. Она единственная Вера, которую я знаю.
Он язвительно посмотрел на меня.
— Она ничего об этом не говорила.