Он гадал, не может ли она как-то чувствовать это даже в резервуаре, даже с ошейником сдерживания видящих на шее.
Балидор готов был поклясться, что ощутил, как она даже сейчас пытается нащупать Элли и Ревика через ошейник. Он готов был поклясться, что также почувствовал, как она пытается прикоснуться к aleimi Лили через ошейник.
Однако настоящий блок происходил не от ошейника.
Он исходил от самой органической камеры, которая отрезала её от остальной части Барьера, отсекала от Элли и Ревика, а также от Териана и Менлима. Возможно, она могла в некоторой мере обойти ошейник, но ей не удастся пробиться сквозь стены резервуара.
Даже Ревик не сумел проникнуть сквозь них… или сама Элли.
Через несколько минут Балидор ощутил, как она раздражённо сдалась.
— Она сюда придёт? — спросила Касс.
Она прикусила губу, глядя на Балидора и скрестив руки на груди.
Он невольно смотрел на неё в ответ, видя, как лёгкое свечение зеленовато-янтарного света окрашивает кружки её радужек.
Он бы соврал, если бы сказал, что это свечение не заставляло её нервничать.
— Королева Элли, — выпалила Касс, стиснув зубы. — Она снизойдёт до того, чтоб прийти сюда, хотя бы чтобы позлорадствовать? Или они с Ревиком решили, что я больше не заслуживаю их времени?
Балидор покачал головой
Ощутив, как она отреагировала на что-то, должно быть, увиденное на его лице или в свете, он пожал одним плечом в манере видящих, смягчая свой ответ.
— Скорее всего, у них не будет времени, — подумав об этом, вспомнив свой разговор с Элисон ранее этим днём, он невольно фыркнул. — Причина этого может показаться тебе несколько забавной, Кассандра…
Она вздрогнула, когда он назвал её по имени, затем закатила глаза, чтобы это скрыть.
— И что это за причина? — хмыкнула она.
— Они помогают Джону организовать рождественскую вечеринку.
Касс в неверии уставилась на него.
Она покачала головой, в глазах на мгновение промелькнуло смятение, точно она не могла решить, как ей реагировать.
И вновь Балидор увидел там ту женщину, которую помнил.
Которую он почти знал.
— Ты готова начинать, Кассандра? — вновь спросил он.
Когда она посмотрела на него в этот раз, он увидел в её выражении нить уязвимости.
Это застало его врасплох.
Затем в его собственном свете поднялась боль — струйка пламени, которая змеилась в центре его груди. Ответная боль, которую он увидел в ней, шокировала его, затмила его разум, и его свет потянулся к ней.
Он чувствовал в её боли одиночество, желание контакта.
Может, не просто одиночество.
Он чувствовал горе. Так много горя, бл*дь.
Конечно, он знал, что не вся боль её света имела отношение к сексу.
У видящих редко всё сводилось к чему-то одному.
Спустя секунду он отстранился, но всё же задался вопросом (снова!), какого чёрта он делает здесь с ней.
Глядя на неё, Балидор также задавался вопросом, почему он не сказал Элли или Ревику.
Как и упрекнула его Касс, он ни одному из них не говорил об этих своих визитах.
И да, он отключал камеры, чтобы способствовать своему обману, обрывал прямую трансляцию в Тактический Информационный Центр или ТИЦ, и держал все записи этих сессий в зашифрованном файле вне основных серверов.
Не считая помощи единственного союзника Балидора (о существовании которого Касс также догадалась, и который в настоящий момент сидел снаружи за консолью), Балидор организовал промежутки в графике охранных команд, наблюдавших за камерой, чтобы убедиться, что за ними не будут следить.
Конечно, он бы им сказал.
В итоге он знал, что придётся сказать.
Но сначала надо показать им, что это работает.
Ему надо показать, что он оказывает положительное влияние на её свет.
Он должен указать на настоящую, подтверждаемую перемену в ней, чтобы Совет его поддержал или хотя бы разрешил продолжить работу с ней… и оставалось надеяться, что этого окажется достаточно, чтобы спасти её жизнь или хотя бы дать ему больше времени, чтобы попытаться её вернуть.
Того, что имелось у него в настоящий момент, было недостаточно
Далеко не достаточно, чтобы идти к кому-либо из них.
От этой мысли Балидор нахмурился, вновь глядя на ту тёмную структуру в центре её груди, где должно располагаться её энергетическое сердце.
Глядя на неё в Барьере, он знал, что необходимость получения «доказательства» была не единственной причиной, по которой он держал эти сессии втайне.