Джессика с грустью в глазах посмотрела на девушку, которая осторожно присела на край стола, мягко беря ее руку.
— Тут ещё это, — краем глаза зацепившись за картинку в телевизоре, что стоял у боковой стены, Джесс обречённо взмахнула рукой.
На экране только что закончился дневной выпуск новостей, и началась информационная программа, которую девушка ненавидела всей душой. Ведущий, Лэд Киззель, полноватый мужчина в возрасте, с начинающей прорастать лысиной, практически в каждом своём выпуске находил тему, чтобы снова оскорбить и унизить Маску. Это было чем-то вроде его хобби — винить его во всех грехах людских. Как и сейчас.
— “Маска, — начал Киззель, — кто он вообще такой? Человек, выбравший себе имя в честь своего головного убора, носится по нашим улицам, внося хаос и беспредел среди мирных граждан.”
Джессика тяжело вздохнула, запрокидывая голову на спинку кресла. Лэд тем временем продолжал.
— “Несколько лет назад наш город был оплотом мира и справедливости. Мы все это знаем. Однако, с появлением этой Маски улицы Хиллтоп-сити повязли в убийствах и насилии. Сначала маньяк, поедающий людей, потом какой-то сумасшедший босс мафии, явно имевший личные счёты с этим линчевателем. И теперь мы потеряли мэра!”
— А я для тебя кто, мудила? — Джесс обратилась к ведущему, но тот явно ее не слышал.
— “Центр города был взнесен на воздух! Десятки людей погибли в той страшной трагедии, доблестные офицеры полиции, пожарные, медицинские работники — все они пали от рук этого неизвестного монстра. Но он при этом пытается показать себя героем! Сам же создавая угрозу для города, Маска делает вид, что спасает его, сажая своих подельников за решётку. Он самый настоящий…”
Киззель не успел закончить фразу, как писк телевизионного пульта погрузил экран в темноту. Дейзи, вовремя выключив телевизор, отбросил пульт в сторону.
— Так, дорогая моя, не хватало только, чтобы и ты погрузилась в пучину отчаяния, — девушка подобралась ближе к своей начальнице, мягко кладя ладони на ее скулы. — Ты самый добрый, светлый, лучезарный человек, которого я только знала. Ты буквально стала символом спасения своего города, детка!
— Некоторые символы заменяются другими, — с грустью в голове ответила Джесс, кладя свои ладошки поверх рук телохранительницы.
— Но не ты, солнце, — Дейзи улыбнулась, глядя в глаза девушке. — Я никому не позволю тебя заменить.
Она коротко поцеловала Джессику, и, быстро обойдя стол, поставила перед ней бумажный пакет с еще горячей едой из бургерной.
— Я попросила одного из ребят сбегать за едой. Тебе тоже нужен отдых, детка. И еда.
— Ты хотела сказать, вредная еда, — Джесс съехидничала, расплываясь в улыбке.
— Нет, ну если ты не хочешь…— Дейз начала было забирать пакет себе, как он тут же был отобран Джессикой.
Девушки тихо рассмеялись, падая в объятия друг друга. Для этого не было причин — они просто смеялись, заряжая друг друга радостью, счастьем и энергией. Они достаточно долго находились в тени хаоса, ужаса и страха, что был на улицах, и теперь, когда все постепенно возвращалось в норму, они имели право на даже такой небольшой отдых.
Всё постепенно возвращалось на круги своя.
***
Полицейский участок тем временем тоже продолжил жить мирной жизнью, насколько это возможно. Когда главная проблема с нападением польских наемников на здание мэрии была решена посредством ареста виновника сия “торжества” и отправкой его в тюрьму, у полицейских остались лишь мелкие ограбления, вандализм и вождение в нетрезвом состоянии.
Сейчас настало обеденное время — середина дня, как-никак. Те, кто не был завален бумажной работой и чем-то похожим на нее, прервался на то, чтобы наконец нормально поесть. Кто-то доставал обеды, принесенные из дома, любезно собранные членами семьи, кто-то слинял в забегаловку по соседству с участком. В участке царила спокойная несерьезная среда — все тихо, шутливо переговаривались, перемывая кости напарникам или обсуждая недавно прошедшую бейсбольную игру. Лишь сержант полиции Элизабет Робертс сидела запершись своем кабинете, склонив голову над буквально горой бумаг, которые нужно было подписать к концу дневной смены. Ни звука не доносилось из-за закрытой стеклянной двери — лишь только ручка беззвучно шебуршала по поверхности бумаги да листы с шорохом перелистывались друг за другом.
Резкий осторожный стук в стеклянную дверь, затянутую непрозрачной пленкой, заставил девушку оторваться на секунду от заполнения рапортов и поднять голову в сторону дверного проема.
— Чуть позже, — несколько недовольная Лиз вновь обратилась к своим друзьям на ближайшие пару часов — бумагам.
Девушка знала всех в своем отделе и знала, что обычно ее подчинённые после стука окликают сержанта. Капитан же без каких-либо предупреждений открывал дверь в кабинет и входил. Кристалл обычно после стука чуть приоткрывала дверь и просовывала голову. Лиз к этому всему привыкла, и спокойно относилась к подобным случаям — других же гостей у нее обычно не было.
В дверь тем временем снова ритмично постучали, чем уже заставили Элизабет не просто поднять голову, а вовсе злобно рыкнуть по направлению к назойливому гостю, откинув ручку в сторону.
— Все вопросы к детективам, — со скрываемой злостью достаточно громко произнесла девушка, всматриваясь в темную фигуру за пленкой.
Однако ее фраза была явно проигнорирована, и еще один ритмичный стук раздался с другой стороны двери. Гость явно не собирался сдаваться, что действовало сержанту на нервы. Вскочив из-за стола, Элизабет направилась к двери с явным желанием переломать этому человеку все кости.
— Твою мать, я ему сейчас устрою, — со злобой прошептала девушка, распахивая дверь настежь.
Открыв дверь, она уже было собиралась если не высказать все то, что думала, то хотя бы поругаться. Однако очаровательная улыбка неожиданного гостя заставили ее изменить свое мнение и заставить в удивлении. Перед ней стоял Майкл в одном из своих дорогих костюмах, верхняя пуговица рубашки у которого была расстегнута, а галстука так и вовсе не было. В одной руке у парня был пакет с явно вкусной едой, запах которой уже распространился за дверь, искушая девушку, в другой же руке было его короткое пальто.
— Привет, — ещё шире улыбнулся Майк. — Как дела?
— Милый? — Лиз была в некотором шоке, поскольку ее парень крайне редко приезжал к ней на работу. — Что ты здесь делаешь? Тем более в таком неофициальном виде.
— Принес тебе обед, потому что уверен на все сто, ты не ела с самого утра, — Майкл без приглашения вошёл в кабинет, бросая свое пальто на спинку гостевого кресла.
— Почему ты мне не позвонил и не сказал, что приедешь? — Элизабет все так же стояла у двери, продолжая пребывать в некоем шоке.
Майкл лишь положил пакет с едой на стол, медленно поворачиваясь и некоей крадущейся походкой подходя к девушке. Толкнув одной рукой дверь, второй он нежно приобнял девушку за талию, притягивая к себе и мягко целуя. Тихо выдохнув в поцелуй, Лиз прикрыла глаза, отвечая своему любимому.
— Давай поедим? — мужчина прервал поцелуй, чуть улыбаясь.
Элизабет счастливо закивала, и, быстро обогнув стол, уселась в кресло, мгновенно убирая бумаги в сторону и замирая в нетерпеливом ожидании вкусной еды. Ее глаза застыли на бумажном пакете, который Майкл слишком долго открывал и слишком долго доставал оттуда завернутые в фольгу какие-то явно вкусные вещи. Отсутствие еды с шести часов утра тут же напомнило о себе, и живот девушки предательски забурчал, желая поесть. Не успел Майкл даже донести первый свёрток до поверхности стола, как Лиз на лету его перехватила, тут же разворачивая фольгу. И когда она увидела, что там лежит самый прекраснейший тако на свете, девушка даже застыла, полной грудью вдыхая приятный аромат сочного фарша с тушеными овощами.
— Господи, это же мои любимые тако из “Cactus cafe”, — беря тако обеими руками, девушка посмотрела на Майкла глазами, полными непередаваемой любви. — Но они же находятся в чёртовом центре.