Глава 5.
Секрет пропавших воспоминаний оказался на редкость прост. Стоило увидеть детей, и почти полтора года, закрытых и спрятанных в памяти Ираидалы, проявились, наливаясь яркими красками. В один миг восстанавливая целостную картину, несясь, насыщенным деталями и эмоциями девушки, потоком.
Сердце застучало от жалости к молоденькой и никому не нужной, даже не смотря на ценную кровь, дурёхе и двум малышам. Ираидала стала наложницей очень рано, но она знала своё место, мучилась от ревности и летала от счастья, когда господин звал к себе в покои.
Новость о том, что она в положении, для неё была просто лучшим подарком. Юная девушка была уверена, что теперь-то оман и не взглянет ни на кого больше! Ираидала не сомневалась, что она родит господину крылатого ребёнка, наследника. Жаль только пламя в её крови не проснулось, вот тогда бы точно она смогла бы сделать для любимого всё.
Она ждала, что со дня на день её оман чуть ли не разгонит свой гарем, чтобы уделять своё время и внимание ей и их будущему малышу. Я усмехнулась её уверенности, ведь это был не первый крылатый ребёнок омана, и его появление никак не повлияло на жизнь родившей его Анаис. Только условия жизни стали покомфортнее, да статус лари получила. Но Ираидала не обратила на это внимания.
И вот вопреки её ожиданиям хоровод наложниц в спальне омана вовсе не иссяк. Это её перестал звать и замечать господин. Ей объяснили, что, мол, какие ночи с оманом, в её-то положении? Радость от новости о её беременности начала меркнуть. Ведь именно из-за этого она разлучена со своим любимым, как посчитала Ираидала.
Но оман и днём не очень к ней рвался. Кивал и спрашивал, как самочувствие при встрече в коридорах дворца. Ираидала, считая, что он искренне интересуется, всё и рассказывала.
Беременность давалась девушке очень тяжело. Токсикоз преследовал её с первых дней и до самых родов. Она набрала огромный вес, живот раздувало просто на глазах. Она стала неповоротливой и неуклюжей. Когда ребёнок начал шевелиться, стало совсем не хорошо. Ираидала думала, что у неё внутри ни одного живого места не осталось, один сплошной синяк. Но всё это меркло перед дикой болью в спине, что терзала её где-то с середины срока. Иногда из-за этих приступов она даже не могла встать с постели.