- Это ложь. Отец не мог отправить этого письма! - возмутился я.
- Я тоже недавно пришёл к этому выводу. Но хотел бы услышать тебя. - Сложил руки на груди князь.
- Наш род чужд этому миру. Нам сложно найти ту, которая сможет подарить нам ребёнка. У меня был гарем в четыреста наложниц. А забеременеть смогли только две. - Хоть здесь пригодился этот гарем. - Наложницей в гарем северную княжну никто бы не отдал, а сделать её единственной женщиной, это риск оставить одного из сыновей без наследников.
- Я примерно так и подумал. Что-то такое рассказывал наш отец, но не особо я его слушал. Отцу вообще, чтобы со мной поговорить приходилось приходить на ристалище или ловить меня между этим ристалищем и конюшней. - Согласился со мной князь. - Что произошло в ту ночь неизвестно. Если Ярина жива, то, скорее всего, её увезли те торговцы, которых даже свои посчитали погибшими. А куда они могли её увезти? Где можно продать девочку, не объясняя кто она и откуда, а её ценность доказать применением очень дорогого, но тем не менее имеющегося в наличии на каждом рынке невольников, амулета?
- То есть ты думаешь, что твоя племянница в империи? Северянка? - удивился я.
- А что, на ней печать стоит, что она северянка? Или у работорговцев именно тогда закончились зелья, отбивающие память? Ярина тогда была совсем ребёнком. Я тут предположил, что тот, кто её купил, может даже не знать о ней ничего. - Он немного помолчал, а потом выдал. - Ты сказал, что готов оказать любую помощь... Помоги найти Ярину. Я даже не буду мстить.
- Но если она сама может не помнить того, что она с Севера, то как её искать? - не понял я. - Как она хоть выглядит?
- Точная моя копия, вылитый я, только девочка. - С гордостью заявил Ярый.
Я окинул взглядом огромного мужика, выше меня ростом! С огромными руками и таким размахом плеч, что, даже не видя его в бою, становится страшно. Представляю себе такую красотку в гареме!
- А более подробного описания нет? Портретов, например? - осторожно уточняю я.
- Большинство портретов пострадали во время нападения, но остались некоторые из личных покоев. Только девочка там младше, чем была когда пропала. - Предупредил князь.
- Хоть что-то. Я оставлю здесь отряд, который примет портрет и доставит в столицу. - Ответил я. - Можешь отправить свой отряд, а мои только проводят до столицы.
- И так можно. Буду ждать вестей. - Кивнул князь.
Отправился домой я сразу после разговора, проведя в крепости не больше пары часов. Но усталости почти не ощущал. Домой меня гнало чувство, что меня там ждут.
Возле парадной лестницы меня встречали мать, Анаис, Таргос и целая толпа слуг.
- Сын! - с радостной улыбкой меня встречала мать.
- Мой господин, моё сердце так радо вас видеть! Я так страдала в разлуке, что решила прибегнуть к праву ночи лари. Я с нетерпением жду вашего возвращения в покои. - Присела с улыбкой в поклоне Анаис.
- Оман, ирлери Малис возглавила команду корабля, который поплыл к Глотке. Илсиры в гавани, проходят испытания вместе с учреждёнными по вашему приказу стражами улиц. - Отрапортовал Таргос.
- Где лари Ираидала? Её предупредили о моем приезде? - смотрю на лестницу в ожидании появления Далли.
- Да, сын, конечно. Не знаю, почему она не пришла. - Удивляется мать.
- Сейчас сам узнаю. - Не дожидаясь ответа, взлетаю по лестнице.
В покоях Ираидалы были только её служанки.
- Фарли, где твоя госпожа и почему она не вышла меня встретить? - спрашиваю спокойно, повторяю сам себе, что наверняка есть причины подобного поступка.
- Так... Оман, вы же сами запретили ей портить вам настроение, когда вы приезжаете. Вы запретили лари встречать вас. - Удивленно и с непониманием смотрит на меня служанка.
- Фарли, скажи, ты хорошо помнишь все, что я запрещал твоей госпоже? - мысленно обозвал себя идиотом, но успел порадоваться, что смог спокойно разобраться, прежде чем всё испортить.
- Проще запомнить, что ей было можно. - Ворчит служанка.
- Составь мне, пожалуйста, список. И где твоя госпожа? - напоминаю ей про ещё один свой вопрос.
- В купальню пошла... Вы куда? Оман, подождите! - несётся мне в след.
Приказав служанке вернуться обратно в комнату, я направился в купальню. Знаком заставил караул промолчать и вошёл. Даже представляя, я не мог нарисовать себе картины соблазнительнее.
Вода стекала по точёному телу, украшая её кожу сотнями капелек, в которых отражалось пламя светильников, превращая их в драгоценные камни. Устоять было выше человеческих сил. Я даже сам не понял, как оказался рядом, когда сорвал с себя кожаную дорожную куртку и рубашку. Сжал её плечи, притягивая к себе, провёл по рукам, накрыл ладонями её живот. Чувствую, как учащается её дыхание. Склоняюсь к её шее, там, где бьётся пульсом жилка.