Мастер Дираф, слушая меня, побледнел так, что даже загар не спасал. Дослушав до момента, как мы уехали из дворца, пока никто не придумал, как нас разлучить с Марсом, молодой мастер спросил только одно.
- Оман знает? - на мужчину было просто страшно смотреть, словно я ему о беде в его собственной семье рассказала.
- Нет. И не спрашивал. У него на это времени не было, нужно было меня упрекнуть в жестокости по отношению к его девке. Ну, и выгнать с глаз долой. - Пожала плечами я.
- Жестокость? Я шкуру бы велел с этой твари сначала заживо спустить! - возмутился Дираф. - Лари, почему вы молчите? Почему вместо того, чтобы отправиться к императору и потребовать суда, вы смиреной овечкой едете в ссылку?
- А с чего вы решили, что я не лгу? - удивилась я такому доверию.
- Мастер Дираф обладает одним особенным даром. Он чувствует, когда человек говорит правду, а когда лжёт. - Сдал Дирафа мастер Азуф. - Поэтому он сейчас точно знает, сколько лжи в ваших словах.
- В том то и дело, старший мастер столичного корпуса бессмертных, что ни слова лжи я не услышал! И я всё-таки хочу услышать ответ на свой вопрос! В чём дело, лари? Почему вы позволяете так с собой поступать? И почему никто не обратился к императору за вас? - настаивал мастер Дираф.
- Если вы чувствуете ложь, то почему раньше не поняли, что императору врут, рассказывая о том, какая я вся из себя нехорошая? - уточнила для себя интересный момент.
- Я, к сожалению, ни разу при этом не присутствовал, лари. Вы извините, что я сейчас немного резко вам отвечаю, но кипит всё внутри. Когда император узнает, думаю, он тоже будет в ярости. В любом случае, я уверен, что он изменит собственному правилу не касаться всего, что происходит во дворце омана. И полетят головы. - После этого мастер Дираф надолго замолчал, а потом и вовсе уехал к своему отряду.
Я издали наблюдала как мужчина огрызается на какой-то вопрос того самого сотника Мориса, за семьёй которого в своё время умудрились съездить даже на территорию врага. Настроение всегда улыбающегося Дирафа и за следующие дни не улучшилось. А мы тем временем уже ехали по территории "самой богатой части оманлира".
Дороги уже были настолько разбиты, что, только сильно приглядевшись, можно было понять, что здесь когда-то было всё выложено каменными плитами, остатки которых иногда торчали. Да кое-где полусгнившие перила, торчащие из земли, вот и всё, что осталось от " Императорской дороги".
Со всех сторон дорогу обступили деревья, корни которых пробивались мощной сетью на поверхность. Довольны были только гронхи, у них было столько места для охоты и беготни, что они, кажется, решили обеспечить добычей весь наш большой отряд.
Проехали мы и первое поселение. Ну, что сказать? Не шатающийся квартал и уже хорошо. Но впечатление осталось гнетущее. Одни обваленные какие-то муравьиные ходы по холмам вдоль дороги, с торчащими наружу балками, чего стоили. Оказалось, что это именно так добывается тот самый марион. Копатели прорывают просто километровые ходы под землёй, местами укрепляя их досками и камнями. Ходы эти небольшие. Добытчики сгибаются в три погибели, передвигаясь по этим ходам на карачках или вовсе ползком. Вода за осень и зиму обваливает эти проходы, оставляя такие страшные траншеи. За сезон, добытчики добывают всего несколько камней, ползая всё это время под землёй.
На привале Дираф опять подошел к нам.
- Лари, я думаю, вы и сами прекрасно понимаете, что происходит что-то совсем не то. Я настаиваю, чтобы вы вернулись в столицу. Под опеку императора. - Дираф был очень серьёзен.
- Мастер Дираф, я подозревала, что всё совсем не так радужно, как вы нам тут расписывали. И я уверена, что и дворец придётся приводить в порядок, чтобы в нём можно было жить. - Улыбнулась я. - Я была в бедных кварталах столицы, видела, как приходят сборщики налогов, как вытрясают последнее. То, что с земель Геликарнак поступает огромная сумма налогов, означает только то, что сборщики здесь особо лютуют. Поэтому я к этому готова, и возвращаться обратно, где в любой момент нас могут отравить или сжечь заживо. Я хочу воспитать детей нормальными людьми и дать им возможность вырасти спокойно.
- Лари, то есть вы продолжаете настаивать, что вы остаётесь здесь? - спросил, сжав кулаки, Дираф.
- Да, я продолжаю на этом настаивать. - Сложила руки на груди я.
- Отлично, лари. Значит, я и мои личные воины остаются здесь. - Упëрся молодой мастер.
- Как это остаётесь? В каком смысле? А что скажет император, когда всё узнает? - удивилась я.
- В самом прямом смысле мы остаёмся. Будем жить рядом с вами. И вот действительно, я не знаю что именно скажет император, когда ВСЁ узнает, но уверен, что главное, чтобы в этот момент женщин и детей поблизости не было. - После этого он развернулся и ушёл.
Это был последний привал перед тем, как мы достигнем цели всего нашего путешествия, места нашей ссылки, дворца Карнак. Вокруг была весна, в тот свой период, когда всё пробуждалось и набиралось сил, время новых надежд и планов. Только вот у уставших и изможденных людей, которые выходили нас встречать, были абсолютно потухшие взгляды. Многие выглядели исхудавшими, словно давно живут впроголодь.
Впрочем, налоги собирают в самом конце зимы - начале весны, чтобы они поступили в казну до того, как оман пойдёт в очередной военный поход. Сейчас уже вторая половина весны, но до сбора урожая ещё очень далеко.
С каждой минутой пропасть между тем, что есть и нормальной жизнью в этих местах становилась всё шире. А количество сил и труда, которое придётся вложить, всё возрастало. Наконец, мы остановились на небольшой площадке, выстеленной булыжником, перед башней, в которой располагались врата, ведущие на каменную дорогу к дворцу Карнак.
- Значит, говорите, уборка нужна и возможно ремонт, чтобы привести дворец в нормальное состояние и чтобы в нем можно жить. Да, лари? - встал рядом со мной Дираф, разглядывая сорванные с петель ворота, частично обрушившийся свод над воротами и каменную дорогу. В никуда.
- Какой дворец? Лет пятнадцать назад остров, на котором он стоял окончательно ушёл под воду. На столбах же стоял. Вот там часть островной плиты торчит и часть бывших казарм. А дворец-то рухнул под чистую. - Удивленно заверил нас старший поселения Карнак.
- Красивый залив. И, правда, словно золотом залит. - Сказала я. - Мастер Дираф, вы собирались здесь остаться? То есть поступить на службу к моим детям?
- Да, лари. - Прозвучало в ответ.
- Значит, вот вам и первое дело. Фарли! - позвала я девушку. - Принеси шкатулки с тем украшениями, что остались. Мастер, вам нужно будет вернуться в город, любой ближайший, вы лучше меня знаете, какой подойдёт, и продать содержимое этих коробок. Тут немного и не особо ценное, но больше нам денег взять неоткуда. Того, что есть у меня с собой нам и на месяц не хватит.