Когда девушка пропала, Фури лишился сна. Они были знакомы совсем недолго, но она успела очаровать его красотой и добрым нравом. И дело не только в ее благородном происхождении — скорее наоборот. Когда она была рядом, обет безбрачия, который Фури дал себе самому, испытывал тяжелейшие перегрузки. Как и брат, он был готов отдать все, чтобы ее разыскать, но прошло уже шесть недель, и надежда найти ее живой почти испарилась. Лессеры пытали своих пленных, чтобы получить информацию о Братстве, но Белла, как и все гражданские вампиры, знала немногое. Так что, скорее всего, она уже мертва. Дай бог, чтобы ей не пришлось долго мучиться.
— Что вы с ней сделали?
Зетист трудился над следующим лессером. Получив в ответ очередное «пошел ты…», он вырубил противника могучим ударом.
Никто из братьев не мог понять, почему этому закоренелому женоненавистнику приспичило разыскивать полузнакомую девушку. Зачем она ему? Ради каких еще его новых фантазий? Даже родной брат не знал ответа.
Поеживаясь от зверских методов, которыми Зет развязывал лессерам языки, Фури уже и сам готов был сознаться в чем угодно, но гады-то молчали как рыбы.
— Еще немного, и я сорвусь, — пробормотал он.
Его жизнь была поделена поровну между Зетистом и Братством. На самого себя оставался пшик. Ни подруг. Ни удовольствий. Только воздержание от пищи и обет безбрачия. Каждую минуту Фури с ужасом ожидал, что еще нового может выкинуть братец. Казалось, каждый удар близнеца был нацелен ему в сердце, и он медленно истекал кровью от этих незримых ран. Заложник по рождению, живая мишень для родного брата. Рука в перчатке прихватила его за горло.
— Ну-ка, посмотри на меня.
Фури обернулся и вздрогнул. Левый глаз Вишу, обведенный татуировками, смотрел на него в упор. Зрачок расширялся, как объектив камеры, превращаясь в черную дыру.
— Брат, нет… не надо! Ох, черт!
Меньше всего ему сейчас хотелось бы узнать будущее. Чего гадать, когда и без того ясно: станет еще хуже.
— Снег падает тихо-тихо…
Ви медленно поглаживал его сонную артерию большим пальцем.
Фури заморгал, почувствовав, как по телу разливается слабость и пульс замедляется.
— Что?
— Я говорю, снег сегодня падает тихо…
— Д-да… действительно.
— В этом году чертова уйма снега, правда?
— Угу.
— Много снега, а будет еще больше. Сегодня всю ночь будет валить, и завтра. И так целый месяц. Целый год. И никак его не остановишь.
— Да уж, — согласился Фури. — Никто его не остановит.
— Только земля.
Палец на шее замер.
— А ты, братец, совсем не похож на землю, значит, тебе его не остановить. Никогда.
Серия вспышек осветила поляну прощальным салютом. Зет пронзил каждому лессеру грудь кинжалом.
В наступившей тишине было слышно, как шипит разбитый вдребезги радиатор и отдувается запыхавшийся воин. Как дух возмездия. Измазанный кровью врагов.
Аура ненависти заливала все вокруг мерцающим светом.
— Поеду в город, — сказал Зет, вытирая кинжал о штаны. — Прикончу еще кого-нибудь.
Мистер О. откинул защелку на девятимиллиметровом «смит-вессоне» и заглянул в барабан. Пушку давно следовало почистить, равно как и «глок». Дел по горло, но оружие — это святое. Лессер должен всегда быть на высоте. Братство ошибок не прощает.
Он прошелся по пыточному бараку и остановился возле стола. В каморке с земляным полом и дощатыми стенами не было ни окон, ни, соответственно, сквозняков. Из удобств — раскладушка и душ. Кухня и туалет лессерам не нужны, они не едят. Сосновые доски еще пахли смолой — с момента строительства прошло всего полтора месяца. Обогреватель подванивал керосином.
Из мебели — только длинные полки. На них — набор инвентаря: ножи, молотки, пилы, клещи. Все, чем можно вырвать у жертвы крик боли.
Барак служил не только камерой пыток, но и тюрьмой. К такому улову, как вампиры, нужен особый подход — очень уж они нестабильны. Могут дематериализоваться, или, того гляди, сгореть заживо. Стальные решетки помешают им исчезнуть, но не уберегут от солнечного света.
Сообразив, что обивать помещение листами железа слишком накладно, мистер О. решил задачу до гениальности просто. Вкопал в землю три широкие металлические трубы.
Борясь с искушением навестить пленников, он готовился к общему сбору. Должность заместителя форлессера давала свои привилегии — к примеру, это отдельное помещение. Но лучше не нарываться, а то вдруг кто-нибудь вздумает его проведать.
Не нарываться — это, прежде всего, содержать в порядке оружие. Вытащив приспособления для чистки, он присел на табуретку.