Наши глаза еще болели после страшного пожара, но странное дело — немигающее пламя этого непонятного источника благотворно влияло на глаза, снимало боль, как удивительный бальзам…
А вот еще один столб пламени вырос рядом — в стороне и сзади от первого, такое же неподвижное тихое свечение, но по цвету — нежно-розовое.
— Они… ведь их только что не было… — произнесла дрожащим голосом Фиб.
— Они не движутся, это не огонь, — выдавил из себя Бреннан. Взглянув ему в лицо, мрачное, грязное, небритое, с запавшими глазами, — я понял, в каком напряжении находится этот человек, взваливший на себя чудовищный груз ответственности.
— Не знаю, что это такое, — решительно поднял Помфрет свой «Фарли-экспресс», — но вот сейчас мы это и узнаем.
— Стой, Джордж! — в который уже раз удержал я своего друга от ненужной стрельбы. — Чем они тебе насолили? Это же не звери! Не гады с железными лапами!
— Ну-у… Так что же делать?
— Может, у нас есть друзья…
— Нет у нас тут никаких друзей, ни одного друга! — раздался за моей спиной визг Лотти. Опять нервный срыв — не выдерживает девушка такого напряжения…
Удивляться приходилось скорее тому, что мы еще живы. Я размышлял: и странность нашего положения, и опустошенность, ощущаемая всеми, и колоссальные пропорции страшного пустого зала, и дыхание угрозы от зловещего железного занавеса — все это могло быть придумано Зверем Времени, чтобы запугать и уничтожить нас. Я снова подошел к стене с фризом, влекомый желанием еще раз пощупать текстуру материала и попытаться связать, сравнить между собой эти два уровня развития: адскую мастерскую Зверя и технологию искусственного тела в нашей собственной эпохе. А тем временем оба столба недвижного пламени, розовый и желтый, продолжали светиться в дальнем конце зала.
Я произнес слово «друзья», но от этих светящих столбов исходило поле не дружбы, а скорее — невраждебности. Я воспринимал их как нечто отчужденно-холодное, стоящее вне нас и над нами — ничтожными смертными…
Я подумал: наверное, та жизненная сила, слабые проявления которой уловил Чарли, — она исходила не столько от анабиотических существ на фризе, сколько от вот этих самых пламенных столбов, таких высоких, чистых и неколебимых. Я коснулся фриза, щупая перья могучего крыла, которое вырастало из мускулистого бычьего плеча.
Но вот пламенные столбы заколыхались. Словно под напором ветра, они стали изгибаться, меняя свой цвет и светимость.
Да, порыв ветра пробежал по всему длинному стальному ангару.
Лотти испуганно вскрикнула и уронила пудреницу.
Она уже пустилась наутек, но Фиб поймала ее рукой и дернула назад, а Помфрет ловко обхватил талию своей подруги:
— Спокойно, старушка, спокойно! Не бойся этого!
Я был от них футах в двенадцати. Повернувшись в сторону огней, я ждал, что с ними произойдет дальше. Рукой я еще прикасался к стене — и вдруг ощутил движение оперенного крыла, которое только что щупал!.. За моей спиной раздался скрежет — это коготь зверя шаркнул о стальной пол.
— Берт! Берт!!! — паническим фальцетом закричала Фиб.
А вокруг них, четверых людей и железного Чарли, стала вырастать, как бестелесный туман, все та же фиолетовая сфера.
Пригнув голову, я бросился вперед.
Корявая лапа ужаса сдавила мое сердце. Такого страха я не переживал никогда. Если мои друзья сейчас улетят прочь в этом сиреневом пузыре, если они попадут в совершенно иное время, — я останусь один, в жутком стальном ангаре, полном диких зверей Камушкея Бессмертного!
И не будет у меня выхода ни в будущее, ни в прошлое: останется лишь вечное мучение настоящего.
В последнем усилии борьбы за жизнь я отчаянным рывком швырнул свое тело туда, к своим друзьям, к спасению…
За моей спиной я слышал шум движений пробудившегося зверя, извлеченного из вековой спячки сверхнаукой Камушкея Бессмертного, чтобы разорвать меня на куски! Шелест шагов этих мягких лап наводил на меня безумный ужас. Еще один прыжок — а фиолетовая оболочка утолщается на глазах, сейчас все исчезнет… — я с силой оттолкнулся обеими ногами и вломился, головой вперед, внутрь спасительной сферы, которая все быстрее колебалась из стороны в сторону… таяла на глазах и вот уже исчезла в бездонной пропасти времени…
XI
Приветно светили огни моего подводного дома.
Ласты на ногах мягкими толчками вели меня сквозь зеленовато-прозрачную воду, такую теплую и добрую. Казалось, что проплывающие рыбы дружески улыбались мне… свет и тепло обнимали меня. Над головой простиралось серебристое небо — в непрерывном движении, — оно дрожит, волнуется, пузырится, рассыпается мозаикой; и я знаю, что в моем мире, в моей аквасфере все в порядке…