Анне хотелось кричать, топать ногами, бить посуду… Но она заставила себя спокойно приказать:
— Ступайте. Все. — и, обернувшись к Эйру, попросила, — Не наказывай его. И так испуган.
Рораг только кивнул в ответ.
Оставшись одна, Анна снова закружила по комнате. Значит, они на самом деле угрожали тем, кого отобрали в гарем! Что им обещали, даже думать не хотелось. Первым порывом было кинуться к королю или королеве, устроить разборки, высказать свое возмущение… Но Анна сдержалась. Ей пришлось досчитать до пятидесяти, прежде, чем эмоции слегка улеглись. Это не её мир. Здесь действуют другие правила. А значит, надо играть по ним. Если, конечно, есть желание выиграть.
Но, несмотря на решимость, Анну заметно потряхивало. Успокоительного ей никто заранее не выдал, а просить помощи у Эйра или наложников желания не возникало. К счастью, на полках выстроились книги. Родные. Уютные. Анна провела по корешкам, чувствуя, как они чуть продавливаются под пальцами. Когда-то они уносили её в другие миры. Теперь же с их помощью она вернется домой, пусть и ненадолго.
25
Упругая шероховатость плотной бумаги сменилась шелковой гладью. Анна вытащила книгу, которая никак не вписывалась в подборку. На первой странице переплетались иероглифы местного письма. Анна вздохнула. Очередной развратный бред, перед которым Кама-Сутра — невинное чтение для детей дошкольного возраста.
Книга ударилась ножку стола и раскрылась. Тонкий листок бумаги взлетел на секунду и остался лежать поперек страницы. Анна присмотрелась. Книга производила вид древней. Чуть выцветшие чернила, едва заметные линии… А этот листок переливался яркими красками. Словно художник только что отложил кисть, и рисунок не успел просохнуть…
Желтый круг… Венок сине-голубых камней, закрученный спиралью… Анна подняла рисунок. И стремительно вышла из комнаты.
Эйр поразился переменам в Наири. Она больше не пыталась просить, не заглядывала в глаза с милой улыбкой. Её приказы были кратки и точны. Как и тогда, в другом мире в минуту опасности. Она что-то задумала? Почему так внезапно решила покинуть уютную комнату гарема?
Анна сидела, вцепившись в бортики паланкина. Как ни старались носильщики, а трясло неимоверно. Но замедлить бег она им не позволила.
Рийта с фрейлинами выбежали навстречу. Не удостоив их даже взглядом, Анна пролетела по переплетениям залов. Распахнулись резные створки, и захлопнулись перед свитой.
— Я хочу побыть одна! Никому не входить!
Парчовая портьера упала, закрывая спальню Анны от любопытных взглядов. А сама она застыла посреди огромной комнаты, пытаясь вспомнить, куда служанки убрали медальон, подарок Забытого Бога.
Гардеробная встретила рядами полок. На нижних стояла обувь. Сандалии и сапожки, мягкие, словно тапочки на плоской подошве, и туфли на невероятной высоты платформе. Анна промчалась по узкому коридору тряпичного царства. Украшения хранились где-то там, вдали.
Ларцы, сундуки, шкатулочки и шкатулки… Глаза разбегались от их количества. Но были еще и полки! Они выдвигались, и на каждой, на мягком шелке, лежали драгоценности.
Найти медальон оказалось проще, чем казалось. Он ждал на третьей по счету полке, в компании золотых шейных украшений. Схватив добычу, Анна помчалась обратно. Разгром, который она устроила в гардеробной, её совершенно не волновал.
Бумага чуть похрустывала под пальцами. Анна испугалась, что рисунок развалится прямо в руках, аккуратно положила его на стол. Медальон осторожно пристроила сверху, так, чтобы края нарисованного и настоящего соприкасались. Так казалось проще сравнивать.
Копия. Даже крохотная вмятинка справа, словно кто-то ударил тяжелым. Камешки, зеленые и голубые, располагались одинаково, что на медальон, что на рисунке. Невероятно! Если вспомнить, в каком состоянии был храм, то украшение пролежало там очень, очень долго. Впрочем, рисунок тоже казался древним. Но как он оказался в её комнате? И кто принес туда книгу? А еще… почему в голову лезет название «медальон»? Тут скорее кулон, пусть и очень крупный.
Но подсознанию своему Анна доверяла еще со времен студенчества. Оно, в отличие от рорагов, никогда не подводило. Если «медальон», значит, на то есть причины. Что-то, что заметила в храме, но не запомнила… И Анна принялась вертеть украшение в руках.
Огненные язычки свечей трепетали, и мерцающие камни напоминали море. Волнующееся, глубокое, всегда разное… Анна провела по ним пальцем, ощущая каждый. И вдруг поняла, что совершенно спокойна! Волнения и тревоги тяжелого дня не испарились, но стали казаться такими далекими!