Как только палец замкнул круг, раздался легкий щелчок. Украшение все же оказалось медальоном. Анна откинула крышку и поднесла его к свету. Внутри, в золотом гнездышке, свернулся колечком плетеный браслет. Чтобы увидеть лучше, пришлось вытащить его наружу.
Сложное плетение. Два цвета — золотистый и черный. Не сразу Анна узнала материал — волосы! И, судя по структуре — человеческие.
— Чей же ты? — вопросов становилось все больше.
Анна осторожно спрятала браслет туда, где он пролежал все эти годы. Щелкнула крышечка. Замерцали камни. Тень от медальона падала на рисунок, и казалось, что буквы на нем пляшут в свете трепещущего пламени. Но вскоре стало ясно — это не обман зрения.
Иероглифы перетекали один в другой, кольцом выстраиваясь вокруг нарисованного медальона, и вскоре Анна поняла, что понимает, что там написано. Но эмоций на сегодняшний день оказалось слишком много, и она решила отложить решение возникшей проблемы до завтра.
Картинка спряталась в ненавистное Анне «Жизнеописание». А кулон она надела на шею. Фрейлины считали его обычным украшением, так что опасности с этой стороны не предвиделось. Главное, чтобы не увидел король или Эйр. Если им что-то известно, чудесную находку отберут, и реанимированную надежду на возвращение можно будет смело закапывать — в качестве зомби она выглядела неприглядно.
Единственная свеча на столе спать не мешала, но давала достаточно света, чтобы не запнуться в темноте о кучи подушек или ступеньки. Анна вытянулась под одеялом, понимая, что смертельно устала, и предвкушая сладкий, приятный сон. Но странный треск заставил её сесть в кровати и оглядеться.
Загорелся воск. Пылающая капля упала на скатерть, и разрослась багровой волной.
Анна вскочила. Первым порывом было потушить огонь, но он уже побежал по ковру. Подушки на полу превратились в костры, и Анна рванула к двери.
Портьера уже переливалась желто-багровым. А узоры на створках зашевелились, превращаясь в змей. Из тела лоснились в пляшущем свете огненной бури, а шипение не мог заглушить даже треск взбесившегося пламени.
Занавески на окне тоже полыхали. Нет, они сами стали огнем! Несмотря на ситуацию, Анна почему-то вспомнила тот завораживающий танец, когда девушки использовали пламя вместо покрывал. Неужели то, что происходит, не банальный пожар, а — магия?
Толстое тело, сверкая золотистой чешуей, выпуталось из клубка и скользнула к Анне. Та поняла — еще чуть-чуть, и сознание она потеряет не из-за страха перед огнем, а от первобытного ужаса, что поднялся из глубин души. Что там пожар, когда в твою сторону извивается огромная змея!
Горячий воздух обжег гортань и вырвался наружу хриплым кашлем. Анна задыхалась, раздирая горло ногтями, и не чувствовала боли. В глаза потемнело, и она уже не понимала, что происходит, что за крики доносятся издалека, и кто её трясет, обхватив за плечи. А потом сквозь марь безумия прорвался голос:
— Наири! Наири! Что с вами? АННА!
Огонь погас. Скатерть спокойно лежала на столе. Орнамент на дверях напоминал лианы, усыпанные плодами, но никак не змей. А рядом, на кровати, полуобняв за плечи, сидел Эйр. Анна без сил уткнулась ему в грудь. Там, под мундиром, сердце билось часто-часто… Куда быстрее, чем следовало.
Постепенно страх отступал. Рийта подала чашу с горьковатым питьем. Отвар пах мятой и какой-то незнакомой травой. Анна выпила до капли.
Теперь она могла спокойно думать, не срываясь в панику. В комнате все осталось на своих местах, разве что скамеечка для ног валялась в стороне, словно об неё кто-то споткнулся. Сон? Но какой реальный. Как тогда… в Храме Забытых Богов. И такой же страшный. Анна зажмурилась. Так хотелось забыть все, что тогда произошло! Она изо всех сил убеждала себя, что это просто совпадение, что вещих снов не бывает… но стало страшно. А в объятиях Эйра казалось так безопасно, так уютно! Но Анна заставила себя отстраниться:
— Я… могу переночевать в той комнате? В… гареме.
Последнее слово далось с трудом, и она порадовалась, что не нужно его повторять. И фрейлины, и Эйр немедленно подтвердили, что в Храме Наири может ночевать где угодно, хоть на крыше! И велели подать носилки прямо в спальню. Но, проплывая между створок, Анна невольно зажмурилась. И тихо попросила:
— А можно поменять двери? Чтобы были без рисунка.
— Да, Наири, — Рийта даже не спросила, зачем.
После официальных покоев комнатка показалась каморкой. Но такой уютной! Анна огляделась. В дверях маячили испуганные суетой наложники.