— Спасибо, — отступила от коня Анна, — но я вряд ли…
— Забудьте! — голос Тайкана стал резким, словно он не с госпожой разговаривал, — Даже не смейте вспоминать.
— Он прав, — посмешил на помощь старшему товарищу Пат, — Наири стоит снова сесть в седло. Нельзя позволять врагу омрачать радость вашей жизни!
Анна робко прикоснулась к стремени, словно сотканному из тонких кружевных нитей. Один из рорагов встал на четвереньки, подставляя спину. Через мгновение Туман загарцевал, почуяв всадника.
Тайкан подал Анне повод, но чумбур оставил у себя:
— Вам надо привыкнуть друг к другу. Наири готова?
Анна кивнула.
Шаг нового коня оказался мягким и очень удобным. Тайкан повел его по плитам двора, в сад. Пат и Хон шли справа и слева.
— Хон? — позвала Анна.
— Да, госпожа! — парень посмотрел вверх, чуть прищурившись от солнца.
— А ты можешь снова превратиться в…
— В лошадь?
— Ну, на лошадь ты мало походил.
— И тем не менее, именно ей я и был. Нет, Наири. Простите, что огорчу, но как ни старался, больше этот трюк мне не удавался.
— Жаль. Ты был так красив!
— А в своем собственном виде я госпожу не устраиваю? — огорчился Хон.
— Еще как устраиваешь! — Анна наклонилась, чтобы по привычке растрепать его волосы, но рука остановилась на полпути: пристальный взгляд Хона напомнил о многом.
— Госпожа? — как-то обиженно позвал он, — что-то случилось?
— Нет, — Анна улыбнулась, успокаивая.
А сама на чем свет ругала себя за несдержанность. Ведь знала же, почему Хон превратился! В книжке об этом прямо говорилось. А читать теперь Анна могла и без медальона.
— Наири!
На пути маленького кортежа встал Эйр. Анна кивнула, отвечая на приветствие. Рораг протянул руку, желая забрать у Тайкана чумбур, но услышал насмешливое:
— Я, конечно, понимаю твое беспокойство… но может, просто вместе прокатимся? Встретимся в саду?
— Как будет угодно Наири! — поклонился Эйр и кинулся к конюшням.
Ждать долго его не пришлось. Вороная роняла пену и плясала, негодуя на натянутый повод. Рядом с Туманом она казалась чернее мрака, а белый конь Наири напоминал спустившееся с неба облако.
— Оставьте нас! Думаю, Эйра для охраны мне хватит.
— Но Наири, — не согласился Пат, и Хон поддержал, — согласно инструкции…
— Согласно инструкции мальки выполняют распоряжения старших, и не возмущаются, — грубо оборвал его Тайкан, — или желаешь, чтобы тебя наказали за неподчинение Наири?
Оба юноши отступили, открывая всадникам дорогу. Два коня — вороной и белорожденный — шли бок о бок по узкой тропинке и скоро скрылись за поворотом.
— Кто им помешает — лично на крюк подвешу, — обвел тяжелым взглядом подчиненных Тайкан.
Рораги рассредоточились по парку, так, чтобы Наири не увидела. О том, чтобы скрыться и от капитана, ни один не мечтал.
Эйр держал поводья в одной руке, чумбур Тумана — в другой. И глаз не сводил с Анны.
— Может, я сама?
— Наири, я отвечаю за вашу безопасность.
— Не люблю, когда моего коня в поводу ведут. Никогда не любила.
Рораг тут же отстегнул ремешок:
— Как пожелает Наири.
Тропинка петляла между деревьями и кустами.
— Поразительно, — попыталась поддержать разговор Анна, — здесь постоянно что-то цветет! Это магия?
— Скорее, умение садовников. Они подбирают сорта так, чтобы одно сменяло другое. Но, если угодно, я узнаю точнее.
— Не нужно, — Анна замолчала, не зная, о чем еще говорить.
Ехать вот так, рядышком и молчать — уже казалось счастьем. А еще словно груз с плеч упал — Анна перестала врать самой себе, приняла то, что Эйра она полюбила сразу. С того момента, как он явился в её спальне там, в далеком-далеком родном мире. Принять это оказалось куда труднее, чем пустить инкуба в свою кровать.
И, хотя чумбур теперь не соединял их, Эйр и не подумал отставать. Так и ехал — рядом. Узкая тропинка не позволяла держать дистанцию, и стремена то и дело соприкасались. Но звона Анна не услышала ни разу.
— Почему у тебя стремена в кожу затянуты?
— Мы — тени. Наше присутствие не должно отвлекать повелителя от дум.
— Поняяятно, — протянула Анна, понимая, что думать о чем-то, кроме жадных губ своего телохранителя, не получается.
Казалось бы, чего проще — повернись, дай знак… и через несколько минут он окажется в спальне, голый, готовый ко всему… От таких мыслей внизу живота сладко заныло. А тут еще скользкий шелк чепрака… Он словно ласкал кожу бедра. Там, где она очень нежная, чувствительная к любому прикосновению…