— Говорит шериф Бак Логан из Новера, штат Монтана, — решительно сказал он. — Я получил оперативку из вашей конторы на женщину по имени Эллен Мэннинг. — Он опять запнулся, закрыл глаза и выпалил. — У меня, возможно, есть о ней некоторые сведения.
Эллен Мэннинг была единственным ребенком в богатой семье. Она прожила всю жизнь в Новом Орлеане, выросла там, окончила колледж, похоронила родителей и вышла замуж.
И оттуда же бежала четыре года тому назад.
Карли смотрела из окна машины на проплывающий мимо город, но ничего не замечала. Она и Бак были в Новом Орлеане уже три дня, и город оказался именно таким, каким она себе его представляла: экзотическим, поражающим воображение, опаленным солнцем юга. Ей понравился город, пища, люди, их непривычное произношение. Понравился французский квартал и медленная широкая река. Она увидела все, что хотела, но услышала больше, чем ей хотелось бы. Ее тянуло домой.
Благодаря деньгам семьи, у Эллен не было необходимости работать, но она щедро делилась своим свободным временем. Она состояла в правлении нескольких благотворительных обществ, особенно ее интересовали общества, занимающиеся детскими проблемами. Однако ее совершенно не интересовали каждодневные детали управления компанией, унаследованной ею после смерти родителей. Когда ее муж (Карли поежилась при мысли о том, что у нее есть другой муж, помимо Бака)… когда человек, за которого Эллен когда-то вышла замуж, предложил, чтобы она предоставила эти дела ему, она так и сделала.
Знала ли она, что он систематически разрушает то, что построили ее дед и отец? Знала ли она, что он тратит ее деньги на своих любовниц?
Мужчины, подобные Курту Мэннингу, редко нуждаются в предлогах, сказал ей Бак прошлой ночью, когда они были уже в постели. Это сутенеры, боящиеся того, кто может защитить себя, и жестокие с теми, кто не способен этого сделать. Она бы вышвырнула его, решила Карли. В первый же раз, когда он ударил ее, дал ей пощечину, она бы положила этому конец. Она бы не осталась с ним так долго. И, черт побери, она бы не предоставила ему шанс оставить на ее теле эти два ожога.
В прошлую ночь Бак рассказал ей о них, о том, как они возникли. Она не была очень удивлена. Может быть, она знала, что они появились не в результате аварии, чувствовала, что причина их появления темнее, более жестокая и насильственная.
Но Эллен осталась. Она начала действовать только тогда, когда муж — этот человек — попытался убить ее. С помощью своей лучшей подруги, адвоката Лидии Бенуа, которая поехала вместе с ней, она отправилась в Техас, где они отыскали могилу Карли Джонсон. Получив свидетельство о рождении Карли, она уехала в Монро, чтобы получить карточку социального обеспечения. Потом продала машину, все драгоценности, купленные ей Куртом за ее же деньги, и взяла из банка все, что смогла; купив билет, она уехала из Луизианы в неизвестном направлении. Она не сказала даже Лидии, куда и под чьим именем, потому что боялась, что Курт последует за ней, использует любое оружие против нее.
Он был в ярости и пытался отыскать ее, но потом бросил, продолжая жить в ее доме, управлять ее компанией и тратить ее деньги. Потом, когда деньги кончились, он подал на развод и покинул город. Но компания под его управлением только пошатнулась, но не развалилась. Совет директоров взял бразды правления в свои руки и спас дело, а потом они начали разыскивать Эллен. Все дальше и дальше, штат за штатом они рассылали оперативки в каждое полицейское управление и шерифский участок. Монтана, Айдахо и Вашингтон были их последней надеждой.
Автомобиль остановился у фасада дома — собственно говоря, особняка. «Обожаю особняки старого Юга», — сказала Карли когда-то Баку, и теперь они были перед одним из них. Бак словно смотрел кинофильм о Гражданской войне — дом в три этажа, с белыми колоннами, галереями и балконами, высокими окнами и зелеными жалюзи.
Карли с улыбкой подумала, что газон перед домом мог вместить футбольное поле; она хотела бы видеть, как Бак играл, познакомиться с ним еще тогда.
Трава была зеленой даже в ноябре, а вдоль извилистой подъездной дороги были высажены сотни азалий. Огромные дубы оживляли пейзаж свисающими с них гирляндами испанского мха.
Прекрасный старый южный особняк.
И если верить Лидии Бенуа, он принадлежит ей.
Что она будет делать с этим особняком?
Оглянувшись, она заметила, что все смотрят на нее. Даже водитель, молчаливый человек с плотно сжатыми губами, смотрел на нее в зеркало бокового вида. Она посмотрела на Лидию, когда-то бывшую ей лучшей подругой, женщину, которая помогла ей ускользнуть от того кошмара, в который превратился ее брак, на Бака — мужчину, вернувшего ее к настоящей жизни. Бак смотрел немного настороженно. Когда год тому назад он женился на ней, у нее не было ничего, даже имени. Теперь его жена стала богата. Может быть, подумал он, от этого что-нибудь изменится в их отношениях? Глупый, подумала она с мягкой улыбкой. Считает, что такое возможно.