— Наркотики. — повторил я. — Хотелось бы.
— Ого, что ты видел в той спальне? — поддразнила Мо. — Что-то плохое?
Я вскинул голову и посмотрел в её кристально-голубые глаза.
Что произойдёт, если я признаюсь и расскажу ей всё?
Что, если я скажу ей, как мне страшно?
Если я расскажу ей об отказе, ощущая его каждый чертов день, потому что моя собственная семья даже не хочет меня?
Будет ли ей тогда не всё равно?
Перестанет ли она думать обо мне, как об одном из своих братьев — друзей и удобном парне?
Вот почему я держал своё дерьмо взаперти. Если я выпущу его — я потеряю фокус.
И поскольку Сицилийцы, скорее всего, нанесут нам визит, моё внимание должно быть на сто процентов сосредоточено на сохранении семьи в безопасности и сохранении в секрете моей истинной личности от тех, кто будет использовать её против тех, кого я люблю больше всего.
— Просто плохо спал. — я пожал плечами.
— А что, хочешь помочь мне со сном сегодня, Мо?
Её улыбка стала шире.
— Почему Текс, это предложение?
— Именно.
Я любил ее.
Я любил её всю свою жизнь. Но я ей только нравился.
Вот и всё.
Она любила меня, как типичная девушка любит своего парня. Наши чувства не были на одном уровне, они даже не были в одной атмосфере, но я бы взял то, что мог получить.
— Возможно. — наконец она ответила. — Если тебе повезёт.
— Я брошу пенни в колодец желаний, детка.
— Прости. — Никсон вошел в кухню с Трейс. — Я как раз её поймал.
— Своим языком. — прошептал я.
Чейз поперхнулся вином.
— Ты в порядке, чувак? — Никсон похлопал Чейза по спине.
— Идеально. — Чейз откашлялся.
Дерьмо собиралось проникнуть в ближайшие несколько месяцев. Почему у меня возникло неприятное ощущение, что кто-то из них не выберется отсюда
живым?
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
Никсон
Мне пришлось заставить себя поесть. Единственный голод, который я испытывал, не мог быть утолен едой — только ею.
К сожалению, каждый раз, когда я смотрел в её сторону, мои глаза не встречались с её, а Чейза.
Возможно, я сказал ему несколько неуместных вещей, и когда это не сработало, я подумал, чтобы положить свой пистолет на стол.
За ужином всё казалось таким нормальным. Как только мы закончили есть, девочки сказали, что собираются мыть посуду.
Чейз встал.
Я поднялся.
Он посмотрел на меня и указал на дверь, я последовал за ним на задний двор. Мы шли молча, пока не добрались до дерева с которым играли, когда были детьми.
— Мне очень жаль. — пробормотал он.
— За что? — я точно знал, за что извиняется этот ублюдок. — Мне нужно услышать это от тебя, Чейз.
Вам знакомо чувство, возникающее, когда ты режешь листок бумаги и через несколько секунд обнаруживаешь кровоточащий порез? Вот, как я себя ощущал.
Порезанным. Я знал, что порезался, я чувствовал этот порез до самых пальцев ног. И теперь истекал кровью.
Потому что я любил своего кузена, как брата.
И ему было больно.
А это означало, что и мне больно.
Странное ощущение — любить кого-то так сильно и в то же время хотеть разорвать его на части голыми руками.
— Это просто произошло. — он сказал тихо. — Я должен был понять или сделать что-то, но позволил этому случиться. Прости, что дал этому произойти.
— Позволил случиться чему. — мой голос дрожал.
— Потерять голову.
И его сердце, но он не добавил этого.
— Чейз.
— Нет. — он невесело усмехнулся. — Всё в порядке, я имею в виду, она любит тебя, понимаю, это просто безумие.
— Значит, так оно и будет? — я вздохнул. — Мы прибегли ко лжи?
— Вовсе нет. — Чейз покачал головой.
— Серьезно. Я просто устал и немного напуган, что Сицилийцы собираются постучать в нашу дверь в любой день.
На самом деле, потому, что я ничего не делал, кроме, как проводил время с Трейс в течение последних нескольких недель.
— Ты в этом уверен? — мои глаза сузились.
Чейз засунул руки в карманы и отвернулся от меня.
— Я собираюсь сходить куда-нибудь сегодня вечером.
— И делать что?
— Секс. — прохрипел голос Чейза. — Напиться.
— Больше лжи.
— Насчёт выпивки я не вру. — проворчал он.
— Отдохни немного. — я обнял его за плечи. — Я доверяю тебе, ты ведь это знаешь?
Он кивнул.
— Только пообещай мне одну вещь.
— Что? — он вскинул голову. — Что угодно, ты же знаешь Никсона.
— Если ты дойдешь до того, что больше не сможешь сдерживаться, если предательство начнет звучать, как реальный вариант, скажи сначала мне, чтобы я не застрелил тебя потом.
Он рассмеялся.
— Хороший план.
— Тоже так думаю..
— Как ты думаешь... — он вздрогнул и скрестил руки на груди. — Как ты думаешь, мы переживём это?
Тяжёлый вопрос, потому что он спрашивал не только о семейной драме, но и о Трейс. Я ненавидел лгать, особенно ему, так что ответил.
— Чёрт, очень на это надеюсь.
— Я тоже, Никсон.
— Вы целуетесь, ребята, или я могу присоединиться к вечеринке? — голос Текса прорвался сквозь напряжённую тишину.
— Мы закончили. — Чейз зевнул. — Я получил своё, Никсон своё, все стороны довольны.
— Чёрт возьми, я знал, что опоздал. — Текс вытащил три сигары. — Туда, где всё началось.
Я огляделся вокруг.
Чёрт возьми, он был прав. Наша маленькая группа была сформирована прямо здесь. Казалось, это произошло целую вечность назад.
— Избранные.
Мы все прикоснулись к сигарам. Никто из нас на самом деле не курил их, вместо этого мы подошли к дереву и засунули их в ствол, где прятали вещи, когда были детьми.
Мы всегда клялись, что будем крутыми Мафиози, которые будут выходить наружу, курить сигары и пить виски.
Но времена были тяжёлыми для всех нас.
И меньше всего на свете нам хотелось быть похожими на наших отцов.
Поэтому мы похоронили это в памяти, и поклялись никогда не стать такими, и умереть защищая.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Мо
— Ты уверена, что не хочешь, чтобы я спала с тобой здесь? — спросила я в четвёртый раз.
Я знала, как напугана была Трейс. Конечно, мой адский братец в любую секунду мог сунуть голову в её комнату, но всё же. Иногда девушки нуждались в подругах, а не в своих Мафиозных бойфрендах орудовавшие пистолетами и кастетами для спорта.
— Я в порядке. — она прижала колени к груди. — Никсон сказал, что уложит меня спать.
— Уверена, это не всё, что он собирается делать.
— Он не... — Трейс покраснела. — Я имею в виду, мы не закончили... это.
Я тяжело вздохнула.
— Сам факт, что так ты называешь секс... — мои брови взлетели вверх с игривостью. — Говорит мне, что ты не сделала этого с моим близнецом.
— Когда ты говоришь, это звучит так...
— .. Вульгарно. — я кивнула. — Добро пожаловать в мой мир.
— Ложись в постель. — она швырнула мне в голову подушку.
— Спокойной ночи, сапожки.
— Спокойной ночи, Мо.
Захлопнув за ней дверь, я направилась в свою комнату. Было странно оставаться в этой комнате. Всю мою жизнь отец размещал меня в противоположном конце дома, подальше от него, подальше от дел. Но Никсон всегда хотел, чтобы я находилась рядом с ним, чтобы он мог защитить меня, если что-то пойдет не так.