Мы уже 28 минут сидели в креслах и ждали окончания сатурации. МакГвайер каждую минуту озвучивала цифру.
Я эти долгие полчаса был сосредоточен на теле командира, которое было прямо передо мной. Аня держала меня за руку, а я думал о том, как нам не превратиться в то, что сейчас из себя представлял этот, еще молодой, а судя по его речи, жизнерадостный, мужчина. Да его смерть, с одной стороны, была следствием нелепой случайности. С другой стороны, если следовать принципу фатальности или по-другому, что всему и всякому своя судьба, получается так — всё, что с нами сегодня происходит это наша судьба, наш путь, по сути всё уже предрешено. В самом лучшем случае, это наше испытание, которое мы должны пройти и выжить, чтобы стать сильнее.
Сильнее. Для чего? Какова наша дальнейшая судьба? Что нам уготовано далее?
От этих мыслей и вопросов меня била крупная дрожь. Да так, что Анна, периодически дергала меня за руку, чтобы взглянуть мне в глаза. Я всякий раз улыбался ей, но на её лице улыбка не появлялась.
- Тридцать, - между тем, объявила американка, - нажимаем «AUTO», Степан помогите мне, открываем шлюз, - и она встала, слегка покачнулась, но удержалась на ногах и твердой, уверенной походкой двинулась к шлюзу.
Я нажал кнопку и посмотрел на Аню.
- Всё в порядке, - прозвучал её голос в моих наушниках, - у меня всё работает.
- Тишина в эфире, - неожиданно рявкнула МакГвайер, - пошевеливайтесь и двигайтесь к шлюзу, у нас впереди ещё одно испытание.
Гермодверь была в определенном положении. В таком, которое позволяло части воздуха, воздушной смеси, улетучиваться наружу корабля. При кратковременных выходах в открытый космос это позволяло медленно стравливать воздух из шлюза, чтобы, через запрограммированное время, из шлюзовой камеры он весь вышел, создав тем самым не только копию безвоздушного пространства в отдельно взятом шлюзе космического корабля, но и снизив до определенного уровня давление в шлюзовой камере. Далее происходило выравнивание давления. Оно было одинаковым и в камере и в скафандре, потом начиналось расхождение. Давление внутреннего шлюза падало до показателей забортных, а давление в скафандре оставалось на прежнем уровне. То есть в шлюзовой камере наступал вакуум, скафандр же поддерживал заданное давление. Кстати, сейчас мой наручный комп скафандра показывал 0,4 кгс/см2.
Я чувствовал себя комфортно. И стоял по-прежнему посреди пассажирского отсека нашего корабля. Аня смотрела на меня, пытаясь понять, что со мной происходит. Со мной же ничего особенного не происходило. Просто это была некая прострация, обусловленная долгими размышлениями на тему жизни и смерти.
- Идём Вик, - дёрнула Анна меня за рукав.
- Да, да, - невпопад ответил я, и мы двинулись в сторону шлюза.
Тем временем нам на встречу вышел Степан.
- Что случилось? - тут же встрепенулся я.
- Всё нормально, - ответили наушники скафандра, - я в командирский, нужно кое-что проверить.
- Я с тобой, - тут же дернулся я.
- Всё нормально, - мгновенно остановившись, Степан положил мне руку на плечо, - я справлюсь, не теряйте время, оно вам ещё понадобится, - и он три раза, довольно крепко, хлопнул меня по плечу.
Я кивнул. И мы с Анной продолжили свой путь.
Поскольку людей было немало, более двадцати человек, в шлюзовой камере было столпотворение. Насколько я понял, никто до сих пор не покинул борт корабля.
- Дайте пройти, - громко сказал я, схватив Анну за руку и взяв её на человеческий буксир, - дорогу, - ревел я и люди расступались.
Удивительно, подумал я. А ведь большинство просто молчит. Именно так мы уговорились. Никакой лишней болтовни. Но получается, все разговоры, которые мы вели с Анной и со Степаном, слышали все.
Вот уж воистину мировая слава, подумалось мне.
Мы протолкались к открытой двери корабля. Около них стояла Лина МакГвайер, Гиви и Вася. И при этом была абсолютная тишина. Никто ничего не делал и не говорил.
- Чего ждём? - спросил я, и тут же понял "чего".
Высота от края корабля до лунной поверхности была примерно три метра. При любых раскладах прыгать было не совсем весело, точнее совсем не весело. И тут же я понял, почему никто мне не отвечает.
- Какие варианты? - спросил я.
- Вариантов нет, - ответила Лина, - просто прыгаем и всё.
- Тогда повторю вопрос: чего ждём? - я, стоя на краю шлюза, понимал всё.
И высоту прыжка, и степень риска, и сложность выбора, поэтому не удивился отсутствию ответа.