– Да я... ничего. Подожду. Научусь... то есть, – промямлила сбитая с толку Алена.
– Поверю на слово!
Пока хозяйка суетилась на кухне, девушка скрылась у себя в комнате.
– Тук-тук.
Вошедший Аристарх выглядел не менее смущенным, чем она. Эх, вовремя стучаться надо, а не когда уже...!
– Ты извини меня, что я вломился бестактно. Не постучав.
– Да уж...,– она решила занять выжидательную позицию.
– Думал, положу ключи на тумбочку. Тихонько. Не будя. А то Алла оба комплекта прихватила случайно.
– Можно было в прихожке оставить.
– Можно,– согласился мужчина,– но мамка твоя прямые инструкции дала. А ты знаешь, она строга к исполнению.
– Знаю,– они оба сдержанно улыбнулись.
– Аристарх, Алена, идите к столу,– донеслось из кухни.
Обед, состоявший из супа харчо, риса с рубленой котлетой и стакана компота оказался вкусным. Но прошел почти в полном молчании. Скорее к удовольствию Аллы, чем к недоумению. Принцип «когда я ем, я глух и нем» соблюдался в доме неукоснительно, как и прочие не малые числом правила поведения.
– Спасибо, мама,– воспитанно поблагодарила Алена. Я пойду к себе, почитаю.
– Что именно почитаешь?
– Исторические истоки паломничества,– не сморгнув глазом солгала Алена.
– Отлично,– отозвалась женщина, отправляя посуду в мойку.– Дополнительные сведения по религиоведению расширяют кругозор!
Алена, растянувшись на постели поверх покрывала (что являлось тоже вообще-то нарушением распорядка, но в выходные попускалось), взяла томик Есенина.
Лирика. Пожалуй, самое вольнодумное из отобранной со всем пристрастием мамой библиотеки. Бунин, с его завуалированными аллеями и не особенно скрываемыми аллегориями, цензуру уже не прошел. Пришлось читать тайком. Поэзия это, без сомнения, красиво. Но... Она вернула книжку на полку. Перебросила подушку на другой край постели. Прилегла, прислушиваясь к диалогу, доносившемуся из приоткрытой двери. Разговор там, в гостиной, тоже касался литературы. Вроде бы.
– Представляешь, меня ученица в пятницу спросила: «А как это «наука страсти нежной», про что писал поэт?»
– Наедине спросила?
– Ну, естественно, после урока. Не перед всем классом же...
– Посикуха. Одно у них нынче на уме. Страсти. Мордасти. А ты, небось, и расплылся там перед ней, как блин по сковородке. Ах, Бомарше, ах, Мопассан!
– Алла, ну зачем вот ты так?
– А как? Любоваться на твои эротоманские вывихи?
Алена навострила уши. Аристарх – эротоман? С его-то внешностью, лобастой головой, неуклюжей фигурой?
–Что значит...,– начал было Аристарх, от откровений явно переходя к обороне. Но собеседница замкнуть линию укреплений не дала, развивая инициативу стремительно. Бросая в атаку следующий дивизион, как Буденный корпус кавалерии. Да, вот и поделись деталями дня с близким человеком!
– Юбка короткая на ней была?
– Алла, ну при чем тут юбка?
«И в самом деле, причем тут юбка»,– подумалось Алене.
– Да уж притом. Готов волочиться за каждой юной потаскушкой! Глаза она ему там закатывает. Ах, Гаврил Ардалионович, преподайте мне, пожалуйста, пару уроков страсти нежной! В рамках курса «этика и психология семейной жизни»!
«Точно. Ввели еще эту фигню в школе,– Алена от усердия при подслушивании даже кончик языка высунула,– скучнейшая, бородавчатая, как жаба, тетка, ведя жирным пальцем по строчкам, нудно читает невообразимо тягомотные отрывки из теории. На практике-то оно позабавнее все. Поживее!»
– Этику я не веду. Да и герои Достоевского...
– Еще бы С твоими-то замашками извращенца!– снова не дала договорить хозяйка квартиры.
– Солнце! Ну что ты городишь? Ну какой я...
– Да известно какой! Махровый!
Алена подалась всем телом к стенке и вся обратилась во внимание, когда голос за спиной перешел на свистящий шепот.
– Разнообразие ему подавай! Давай так попробуем. Давай сяк попробуем. А сегодня свет выключать не будем. А вечером белье позавлекательнее одень! Эта вот ночнушка чем тебе не угодила!?
Матрас поехал по софе, и Алена едва не грохнулась на пол, увлекшись шпионажем. Вовремя выставленная ладонь уберегла ее от очередного позорного провала.
– Нет ничего плохого в том, чтобы вносить разнообразие в сексуальную жизнь,– сдержанно, но уже с обидой в голосе, возразил кавалер.
Мысленно тайная слушательница прикладного аспекта семейной этики полностью разделяла порывы Аристарха. И насчет красивого нижнего белья. И вообще...