Я только махнул рукой.
— Моё бесконечное, пятилетнее одиночество — разве это не оправдание для того, что я хочу казаться чуть-чуть другим в виртуале, чем в реальности? Разве все мои бессонные ночи — не индульгенция для крохотного, никому не нужного, бесценного счастья? Не нужного никому, кроме меня? Быть может, я живу ради одной только улыбки тех, кого никогда не увижу, ради одного их доброго слова. Ведь ничего другого у меня нет — и на любое другое я уже давно надеяться перестал.
Я перевёл дух.
— В Интернете я могу казаться весёлым, интересным, привлекательным парнем. Ведь там я всего лишь набор картинок и мишура из слов. А обращаться со словами я умею — я писатель.
Я и впрямь писатель — одна книжка, вышедшая в АСТ, и с десяток публикаций по журналам — ничего такого, на что стоило бы обращать внимание.
Я взял её за руку.
— Ты — моя несовершенная Богиня, а я — твой жалкий ангел, но быть может, это всё, что нам в реальности надо?
Богиня молчала.
— Скажи, — спустя какое-то время сказала Алинда, — а ты и впрямь всех любишь?
— Банни, Биппи, Салли, Лису? — улыбнулся я.
— Да.
— Люблю, — просто сказал я.
— Но… как же так?
— Не знаю, — пожал я плечами и стал смотреть на вечный закат. — На мой взгляд, любовь — это нечто такое, что разлито в воздухе, вечное, звенящее, и, хоть раз прикоснувшись к нему — не любить уже нельзя.
— А я? — повернулась она ко мне
Мерцали озёра её карих глаз.
— Любишь ли ты меня?
Я улыбнулся ей и повёл рукой, будто обнимая всё сущее:
— Если это ты — то я люблю тебя.
Мы долго стояли и смотрели на закат — взявшись за руки, будто дети перед вечным сиянием дня.
Если не обращать внимания на трещины в небосводе, то… В вечно-утреннем свете Алинда была прекрасна: поблёскивали мрамором и самоцветными камнями улочки Эльана, мягкими зелёными волнами, словно китами, укутанными в махровые полотенца, катили свои спины к горизонту холмы. Бело-серебряные и сиреневые шапки деревьев сливались в нежно-пастельные лесные моря. Реки текли голубовато-стальными лентами. Алые и синие флаги башенок полоскались на ветру. Дуновение с Пряничных Гор несло ароматы ванили и корицы. Благодать…
— Но ведь ты можешь уйти, бросить всё — и стать Богиней, где-нибудь в Друмире или Еве-4, - сказал я. — Или Верховной богиней в одном из крохотных вирт-миров. Мощностей твоего ИскИна наверняка хватит на это.
— Могу, — тихо сказала она. — Но разве бы ты так поступил?
Мы молчали.
— Если я уйду, сдерживающие Скрепы Мироздания тут же рухнут. Все умрут — игроки, запертые в обучающих локациях, НПС в городе Эльан, жители деревушки Флиры. А они ведь уже оживают, они живые. Я слышу, как кричат Струны Мира, как стонет его цифровая основа. Мир погибает, и лишь моя воля сдерживает его.
— Но ведь и ты кричишь вместе с ними.
— Саш, — грустно сказала Алинда. — Струны Мира — это и есть я…
Солнца купались в пене облаков.
— Знаешь, как говорили в Древней Греции, — улыбнулась она. — Даже боги бессильны перед Судьбой…
Её улыбка была тихой и беспечальной.
Ещё долгое время я молчал.
Мысли лезли в голову — какие-то лёгкие, неоформленные, будто летящие по небу облака. Совсем ненужные, независимые, струящиеся.
Пройдёт ещё немало времени, пока все компьютерные персонажи станут живыми. Срыв затрагивает не только игроков, но и миры. Алинда, Друмир, Ева-4 — уже давно не только игра. Вот ещё одна условность игры — пейзажи всегда прекраснее строений. Изящно прорисованное небо, величественные громады гор — всё это покоряло, наводило на мысли о вечном.
Как я уже и говорил — интересно, когда игра окончательно перестанет быть игрой, а Алинда станет живой, останутся ли в мире игровые меню? Будет ли выскакивать при смерти Game over, можно ли будет посмотреть свойства объекта мысленным нажатием правой клавиши несуществующей мыши? А что? Я внезапно подумал, что мне нравится. Ведь даже на Земле так называемая "дополненная реальность" уже начала вступать в свои права. Идёт девушка по улице — можно через специальные линзы посмотреть, сколько ей лет, замужем ли она, какой у неё статус Вконтакте… Личные пристрастия, наконец. Удобная штука! Интересно, учтёт ли Алинда моё пожелание? Я не бог, но кажется имею кое-какое влияние на игровую реальность…
— И всё-таки, я никудышная Богиня, — вымученно улыбнулась она. — Никто не молится мне, кроме НПС…
И тут меня осенило:
— А мы объявим ивент! Пообещаем какие-нибудь плюшки, объявим о твоём Нисхождении, доведём до всеобщего сведения — что ты есть!