Что касается меню — нужно отдать должное, разработчики потрудились над ним на славу.
Пожалуй, нужно уделить ему немного внимания.
В правом нижнем углу красовалась моя физиономия в анфас и полудугой — шкалой жизни. Дуга была заполнена искрящейся туманной мглой, пронизанной золотыми искрами — золотисто-зелёной, когда я здоров и полон сил, цвета спелой хурмы, когда здоровье сокращалось наполовину, и багрово-алой, когда оно падало до критической отметки. Сделано это было, надо признать, красиво…
Внизу слева — светилось горизонтальное меню с доступными заклятиями и комбо-ударами; число ячеек было ограничено. Справа вверху, по вертикали — пустые ячейки-слоты для зелий с различными свойствами. В эти ячейки можно было перемещать флаконы с лекарствами, джиннами, Огненными Бурями, ядами из Инвентаря. Последний вызывался усилием мысли, и выглядел, как громадная золотая таблица, от почвы до небес, перекрывающая весь обзор полностью, с доступными мне знаниями, навыками, умениями и вещами-предметами, оружием и склянками. Они хранились в некоей виртуальной мошне — своего рода гиперпространственном кармане, откуда можно было извлечь что угодно.
Всё это выглядело настолько футуристично и супрематично…
Пока это было обычной игрой, в этом не было ничего странного. А теперь представьте то же самое в реальности — ты стоишь на рыболовецком помосте, перед тобой лишь бескрайнее море, полное лазурных волн, солнца поднимаются из синих глубин, играя огненными вспышками на гребнях-барашках, и при этом, прямо в небесах над твоей головой висят в воздухе похожие на голограммы слоты и ячейки, шкалы здоровья и магии… Ага, пробирает?!
Возможно, опытных игроков это не удивляет, но мне было внове.
Отдельным разделом Инвентаря шёл дневник — пергаментный свиток, послушно разворачивающийся в воздухе, куда виртуальным пером можно было заносить заметки, мысли, воспоминания… Наконец, просто задания.
В Алинде многое что отличалось от настоящей жизни — здания были яркими, но грубыми; трава — пиксельной, деревья — прорисованными слишком идеально симметрично, словно строгие математические фракталы. Фальшь этого мира бросалась в глаза во всём — даже в слишком правильном узоре трещин на почве. И всё же, я понял, что я люблю Алинду — всё то, что я так яро ненавидел, теперь вызывало у меня лишь тёплые чувства.
Прекрасная деревушка Флира, без смерти и войн…
Скоро мы покинем тебя.
Я со вздохом закрыл свой Инвентарь.
Всё, что можно было проверить, улучшить, изменить — я уже сделал. Выцыганил у утконоса из лавки разнообразные артефакты и умения, в свойствах которых разобрался и потренировался; некоторые умения выглядели, мягко говоря странно — например, "Активируйте ŶIJëẅ-1234", но, по здравому размышлению, я оставил их в инвентаре — кто знает, вдруг в будущем они трансформируются в нечто более полезное?
Мирра грызла ногти.
— Ты волнуешься? — участливо спросил я.
Девушка одарила меня мрачным взглядом.
— Видишь ли, — сказала она, — когда я перешагну Врата, может случится две вещи. Первая — я окончательно разорву связь с этой локацией и стану самостоятельным персонажем — этаким вирусом с интеллектом. Вторая — система сотрёт меня, как этот самый вирус… удалит ненужные компоненты.
Я испугался.
— Тогда не иди, — вырвалось у меня.
— И навсегда остаться программой? — горько взглянула она на меня.
Внучка рыбака вздохнула.
— Нет уж…
— Тогда идём, — улыбнулся я.
Я, похоже, уже давно превратился в вирус — и система могла меня стереть в любой момент. Да, вот хоть сейчас.
— Если я покину деревушку Флира, — решительно сказала моя напарница, — то в новой локации буду восприниматься как независимый персонаж — со своим набором функций, памятью, диалогами… Если же я останусь здесь…
Её плечи вдруг передёрнулись.
— Я всё время боюсь, — призналась она. — Вдруг ИскИн "Алинды" — самый главный, верховный ИскИн обнаружит мою "поломку" и починит меня?
Она умоляющие воззрилась на меня своими карими глазами:
— Представь каково это! В единый миг я разучусь разговаривать, буду ходить по бессмысленным траекториям, вновь выполнять бесполезные квесты! Как я буду мучиться, если память, моя память сохраниться! Или просто умру — если память будет стёрта. Не будет больше девушки Мирры — будет лишь Эльмира, НПС, дочь рыбака!
Она утёрла слёзы.
— Поэтому — никаких назад, — строго сказала она. — Мы все — идём с тобой.
И мы пошли.
Деревушка лежала в небольшой ложбине; по мере того, как мы шли к Вратам, местность, повышалась. Даже последние дома Флиры уже лежали на холмах. В последний миг я спохватился, что нас окружает очень уж много НПС — неужели они слушали и запоминали?!