— Люди всегда ведут себя одинаково, Кай. Независимого от того, где они находятся.
— Этих животных с человеческими лицами, этих «ангелов», ты называешь людьми?
— Земля видела людей и похуже… В Тёмные Века творились и не такие злодеяния. Кстати, эти ангелы довольно-таки замечательные субъекты…
— Эти «замечательные субъекты» собираются убить меня и Конрада, а тебя отдать в сексуальное рабство! Не забывай этого!
— Я не забыла… — с печалью в голосе тихо промолвила Линда. — Если бы ты только знал, как я боюсь за всех нас…
— А что означает слово «ангел»? — неожиданно спросил андроид. — Вам уже приходилось слышать его?
— Так раньше назывались высшие существа в некоторых религиях. Они занимали промежуточную ступень между людьми и Богом, — пояснила девушка.
— Если судить по внешнему виду, то ангелы действительно высшие существа среди прочего населения ковчега. Все остальные — уродливые инвалиды, — обронил я. — Вот только склонность к нательной живописи немного портит их природную красоту.
— Подобные рисунки раньше назывались татуировками. Краску вносили в кожу человека, и она обычно оставалась там навсегда. Её можно было удалить только с помощью специального оборудования. Такой способ украшать тела был распространён на Земле в незапамятные времена.
— Нам крупно повезло, что у нас есть ты, Линда. Твои широкие познания в истории человечества частенько помогают прояснить ситуацию! — Я улыбнулся ей, и она отреагировала таким же образом. — Довольно интересно, что мужчины наносят татуировки только на лицо, а женщины исключительно на тело.
— Да, это любопытная особенность… Что-то не припомню, чтобы на Земле существовало подобное разделение.
— Это всё очень увлекательно, но обсуждение внешнего вида наших пленителей не поможет нам выбраться из плена, — резонно заметил Конрад. — Как ты считаешь, Линда, какую роль играет в местной иерархии Теорис? Сможет ли он действительно повлиять на нашу участь?
— Артис называет его лекарем. Вообще-то, лекарь — это просто врач, но здесь он, судя по всему, кроме этой, выполняет ещё и другие функции. Может быть, он является кем-то вроде советника вождя или жреца.
— Жреца? А это кто? — удивился капитан.
— Жрецами назывались служители различных культов и религий. Зачастую они играли заметную роль в управлении государствами древней Земли. Мне кажется, что у ангелов тоже существует что-то наподобие религии. Вы заметили, как они неоднократно упоминали какого-то Мета? Даже Управляющий в деревне произносил это имя. Возможно, так они называют некое божество.
— Да, я тоже обратил на это внимание, — согласился я. — Но, даже если Теорис и является жрецом или советником, влияния у него, похоже, не так уж много. Для принца Артиса он не важнее червя…
— Ты прав, Кай. Может быть, у его ментора Изориуса больше власти? По крайней мере, я очень на это надеюсь, — сказала Линда, но от меня не ускользнули нотки сомнения в её голосе.
Внезапно раздался громкий скрежет, и входная дверь широко распахнулась, впуская лучи яркого дневного света внутрь сооружения. Мы трое, привыкшие уже к полутьме барака, поневоле зажмурились. Сквозь образовавшийся проём в помещение прошло четверо стражников, причём двое из них несли за ручки большой объёмный сосуд из металла, а остальные сопровождали их с обнажёнными мечами в руках, готовые в любой момент отразить нападение узников, если бы они вдруг решились пойти на такой рискованный шаг. Мне лично эта предосторожность показалась совершенно излишней. Люди, населяющие барак, уже полностью потеряли, если вообще когда-то имели, силу воли и всякую надежду на лучшую участь.
Сосуд опустили на землю буквально в нескольких шагах от открытой двери, и один из стражников прокричал зычным голосом:
— Поторапливайтесь, твари! Кушать подано!
Ангелы дружно захохотали, и по этим и последующим их действиям у меня сложилось стойкое впечатление, что любое унижение пленников доставляет им явное удовольствие. Узники принялись торопливо подниматься со своих мест и, прихватив тарелки, выстраиваться в длинную очередь. Стражник, объявивший о начале раздачи пищи, достал из-за пояса большую ложку и стал накладывать из сосуда в тарелки каждому подходившему к нему человеку какое-то полужидкое месиво. При этом он покрикивал на людей, поторапливая их, и если ему казалось, что кто-то запаздывал, то по его сигналу бедолага тут же получал пинок от другого стражника, сопровождавшийся громким хохотом и бранью со стороны ангелов. Воинам было абсолютно безразлично, кто перед ними стоит, — мужчина или женщина, они всех узников не считали за людей.