У врат в поместье Томас насторожился, Зик никогда не позволял себе оставлять ворота открытыми, он являлся слишком ответственным работником и в первую очередь, вольностей он не позволял себе и только потом всем остальным. Ворота были открыты изнутри, массивная задвижка была целой, будто ворота просто забыли закрыть, но был еще один момент заставляющий парня поудобней передвинуть пояс, со взрывной алхимией, сейчас конечно был вечер, и абсолютная тишина не казалась странной. Но только не здесь, в поместье мастера Вирджина звук работ затихает глубокой ночью, работники здесь вольны дневную норму растягивать по своему желанию и в основном заканчивают далеко за полночь.
Пока Томас добрался до главного здания, он увидел еще парочку открытых дверей, но заходить во внутрь и заниматься осмотром, было не время, нужно добраться до кабинета мастера и подвала, именно там находятся основные хранилища самых дорогих ингредиентов, и если их решили обокрасть, то враги должны быть еще там.
Входная дверь была открыта, и здесь были отчетливо видны следы взломщика, механический замок был раскурочен сильной рукой бандита, который беспощадно сломал механизм, вывернув его почти наизнанку. Зайдя в абсолютно темный коридор, Томас замер, здесь его нос уловил тонкий запах металла или скорее крови. Парень по памяти бесшумно шагал по абсолютно темному коридору, для освещения в ночное время используем масленые светильники и то только по необходимости. Томас по памяти прошел до кабинета мастера Вирджина и с удивлением увидел в тусклом свете лампы, что кабинет был разгромлен, обыскан знающей рукой, а из подвала прямо сейчас, доносился звук, кто-то увлеченно занимался своей работой.
Парень спокойно спустился в подвал, замерев у входа он медленно высунул голову и одним глазом осмотрел помещение, в котором разводил беспорядок, незнакомый мужчина, в темном кафтане и черном платке на лице, который позволял увидеть только сосредоточенные глаза и короткую стрижку волос. Громить взрывной алхимией весь подвал казало парню преждевременным решением, у него было пять флаконов, и на простого взломщика, их тратить не хотелось.
Взломщик оказался непростым, несмотря беззвучное появление Томаса он сразу повернул голову в его сторону, как только парень оказался в помещение. И в следующий миг, в его сторону летели остро заточенные металлические пластины. Уклоняясь, Томас нырнул под ближайший стол, на ходу переворачивая его, это было ошибочным решением, не стоило терять его из виду. Укрытие, сколоченное из толстых дубовых досок с легкостью пробила шпага и ее острие вышло с другой стороны плеча парня, совершенно проигнорировав двойной слой прочной кольчуги. Боль была ослепительная, но уже давно Томас научился держать свои эмоции и чувства в узде, поэтому он даже не вскрикнул, отстранившись назад, вытаскивая сталь из своего тела, а ладонью правой руки обламывая оружие врага, и пинком, отправляя свое укрытие в его сторону. Это дало достаточно времени, что бы отпрыгнуть назад и отправить две склянки со взрывной смесью в сторону врага, Томас специально не прятался от снесшей его с ног взрывной волны, он не хотел пугать своего опытного противника, и давать хотя бы намек на то, чем он мог в него бросить.
Взрывная эссенция не несла в себе воспламеняющейся жидкости, она почти мгновенно испарялась с оглушительным звуком и мощным взрывом. Томас успел сгруппироваться, и его впечатало в деревянные полки с ингредиентами стоящими у стены. Он сразу вскочил на ноги, игнорируя боль, и неимоверно кружащуюся голову, но видя как враг, беспомощно дергался оглушенный от взрыва и удара об стену, пытаясь прийти в себя и подняться на ноги, решил не тратить лишнего времени на раздумье.
Свет от тусклой лампы никак не изменил своей интенсивности после взрыва, лампы находились в углах потолков скрытые специальным толстым стеклом призванным защищать сам светильник и от более страшных катаклизмов, которые могут случиться в алхимическом помещении.
Томас в рывке, неуверенно поставил ногу, цепляясь за обломок стола, и падая, теряя равновесие прямо на больное плечо, вспышка боли была очень сильной, она заставила его вскрикнуть, слегка приводя его в себя, правда кровотечение усиливалось, он уже терял контроль над собой, весь рукав кафтана потяжелел. Вскочив на ноги, он метнул тяжелый обломок дубового стола, в уже стоящего на ногах незнакомца, у него слетела с лица повязка, но даже так, оно было залито кровью от многочисленных рассечений. Деревяшка угодила ему в живот, выбивая из равновесия и заставляя выронить из руки нож, Томас уже был рядом, и со всей силы треснул его голенью прямо по лицу, роняя противника на пол, и в следующий миг, он прыгнул, приземляясь коленями на грудь врага, и ощущая отвратительный звук ломающихся ребер. И только после этого он позволил себе расслабиться, и сойти с тела убитого врага, парень не ощущал зазрений совести от убийства человека, Герман еще в начале тренировок привил к нему некоторую философию жизни, и теперь ко всяким мерзавцам пытающихся ограбить мастера или его самого, он не испытывал никакой жалости. Его беспокоило только плечо, которое стало отдавать пульсирующей болью, с таким ранением, рукой лучше не пользоваться, но в бою за свою жизнь, было не до этого.