- Старый пердун, ты понимаешь, что за десять серебряных ктонов, я этот песок не куплю, - сурово надула дама губы.
- Так не покупай, и проваливай - отмахнулся от нее, тощей рукой старик, раздраженно на нее взирая.
- Плешивый пес, ты от старости совсем из ума выжил, я сейчас все расскажу своему мужу, он занимает высокий пост в городской страже, так что уже вечером в петле болтаться будешь, - с угрозой прошипела женщина.
- Пошла нахер толстуха, я и твоего мужа нахер пошлю, - провизжал вышедший из себя старик, яростно потрясая зажатой в тощей руке тростью.
Как только раздосадованная женщина ушла, демонстративно утирая слезы большим носовым платком, к старику подошел новый покупатель, неприметный мужчины среднего роста, одетого в темный кафтан с высоким воротником, который скрывал почти все лицо.
Томас решился, это был именно тот момент, когда следовало стянуть шкатулку, парень отстраненно прохаживался ленивым взглядом по прилавкам заполненными различными товарами, совершенно не привлекая к себе внимания, оказавшись рядом с лотком старика, не поворачивая головы, дернул рукой, по памяти хватая необходимую шкатулку. Томас двигался быстро, когда его пальцы сомкнулись на шкатулке, его ноги уже были в полуприсяде, готовые толкнуть своего хозяина в глубь толпы, но за мгновение до рывка он с удивлением обнаружил, что его запястье уже сжимает сухонькая ладонь старика, и он потеряв равновесие, неуклюже повалился на прилавок, болезненно ударяясь ребрами об острый угол прилавка.
- Пацан, чего это ты удумал, - удивленно поинтересовался старик.
Мерзкий старикашка, был страшно тощим, и не превосходил Томаса в росте, а значит и в весе, поэтому парень недолго думая, решил вырваться с помощью грубой силы. Оперевшись свободной рукой в прилавок, он рывком попытался вырвать руку, но лишь болезненно вскрикнул, хватка у старика была железной, и он даже не дернулся, будто был незыблемым каменным изваянием. Томас попытался сделать еще попытку вырваться, но замер, так как покупатель никуда не делся, и приставлял к горлу парня, длинное лезвие узкое кинжала, по которому уже струились капли крови, его крови.
- Мастер Вирджил, мне убить этого наглеца, или доставить страже? - раздался из-под воротника, спокойный, безразличный голос.
- Не стоит Герман, пока не стоит, - с улыбкой наблюдая как на его шкатулки капает кровь парня, который из-за своего положения даже не заметил, как вокруг запястья в нескольких местах лопнула его кожа, не выдержав такого напряжения.
- Пожалуйста, отпустите меня, - произнес Томас, не сводя глаз с руки сжимающей кинжал, который казалось вот-вот войдет глубже.
- Не строй из себя глупца, - проворчал старик. - Говори, кто тебя послал, и может быть я тебя, отпущу, и даже не стражам в руки.
- Я ничего не скажу, - прошипел парень, лихорадочно пытаясь найти спасение из этой ситуации.
- Но я все же хочу, что бы ты подумал, - с ухмылкой произнес старик. - Посмотри налево, видишь, кого наша доблестная стража поймала?
Томас лишь сильнее побледнел, после того как аккуратно повернул голову, Рема и Якоба, избитых и в кандалах, вела стража! Как? Когда? Этого просто не может быть.
- Вижу, ты понял, что шутки кончились, можешь рассказывать, я готов слушать.
- Я не могу, этого сделать, - упрямо заявил Томас, если он сдаст Гнилозуба, он не жилец, и в Нижний, он может больше не возвращаться!
- И почему же? - удивился старик. - У тебя в Нижнем, семья? Друзья? Или может, ты просто боишься, что о тебе станут плохо думать? Право же, не стоит из-за такой мелочи ломать себе жизнь, так что подумай, или ты сотрудничаешь со мной, или это же сделают твои друзья, которым уже сегодня, как минимум, отрубят руки за воровство, и я думаю, они с большой радостью поменяются с тобой местами!
- Но они ничего не украли, - взорвался Томас, не понимая, что вообще происходит.
- Оу, пока ты здесь нарезал круги, прошло довольно много времени, твои друзья проголодались и решили украсть пару булочек у добрейшей старушки Сивиллы. Попроси они отработать сладости, набили бы животы и отработали бы, свою первую честную еду в жизни, она добрая и всегда идет навстречу таким же добрым и учтивым людям как она, а так, увы, ворюг она так же ненавидит, как и все порядочные люди - продолжал улыбаться старик.
Томас только сейчас понял, что выхода у него не осталось, как и друзей, стража в их городе никогда не церемонилась с вороми, да вообще ни с кем не церемонилась. Граф Зержаль всегда был законником, и требовал соблюдения законов от всех, даже от стражи, воры каждый день лишались рук, душегубы болтались на виселицах. Томас посмотрел на свои руки, и он был не готов из-за Гнилозуба их лишаться, калекой он быть не хотел, уж слишком много их в Нижнем городе, и их тяжелая жизнь впроголодь, никогда в нем не вызывала ничего кроме жалости, а себе ее, он никогда не желал.