Остатки детских каруселей в парке спилили. Памятник воину еще красят. А вот Ленин у клуба совсем облупился, и никто к нему больше не ходит. В самом клубе фильмы уже не крутят. По субботам зато танцульки, отчего пол начинает проваливаться. Тетя Таня в библиотеке списывает и продает книжки, потому что есть нечего. Половину садика закрыли. Дом быта тоже на замке. Заведующая перебралась в город и поставила ларьки, торгует водкой, а муж ее помер.
Вот и «ГУМ». Ларька тоже с газетами нет. Парк напротив непроходимо зарос.
- Маша! - на кассе сидит тетя Галя, - какими судьбами?
- Соскучилась, заехала, пока время есть.
- Учишься, работаешь?
- Учусь. На художника. Теперь уже высшее образование получаю.
- Ох, молодец! Совсем выправилась. Такая красавица стала! Замуж еще не вышла? У тебя вроде парень был.
- Не вышла, тетя Галя. Не сложилось. Теперь вся в искусстве.
- Ты на вечернем обратно?
- Да. Хотела бы побыть пару дней, да ночевать негде.
- Иди ко мне? Или у меня от дома деда Егора ключи есть. Заодно порядок наведешь. Не слыхала, где он?
- Видала как-то. Все такой же. В путешествие собирался. Так что, вряд ли он поблизости.
Закатное солнце залило золотом весенний лес, когда я открыла пыльный ржавый замок. Помог сосед: принес масленку и керосин. Электричество не обрезали. Дрова остались. Вскоре печной дым застелился по соседскому огороду. Во всех комнатах свет, но все равно одиноко. Дом без хозяина долго не стоит. Видно, что дед подготовился к отъезду. Ничего лишнего не оставил. На стене потрепанная карта Вареговского торфопредприятия и окрестностей. Нахожу кружочек Богоявленского озера.
Я поставила на притопок чайник и кастрюльку для риса. К ужину еще банка тунца. Точнее пол банки. И полбанки на завтрак. Спать неуютно. Какая-то отрицательная тишина. Даже мышей не слышно.
Утром наскоро ем и бегу на Варегово. По дороге заношу ключи тете Гале. Сергей уже ждет. И даже ругается. Мотаня бодро качается и стучит на рельсах. За полчаса миновали карьеры и вышли к шоссе. Сергей подождал и ,не торопясь, пересек асфальт. Машин мало. На той стороне мне повезло. Несколько раз проревел сигнал мотани, и нас дождался автобус.
- Наколдовала его, что-ли? - поднимает машинист бровь, - это колхозный автобус. Сейчас попрошу, захватит тебя прямо до Половинкина.
В Пазике пахло солидолом и солярой. Водитель безразлично кивнул и закрыл двери. Я прижалась к окну и махала. Сергей в ответ козырнул ладошкой к вязанной шапке, отвернулся и трусцой поспешил к дрезине.
Также без вопросов меня выпустили у деревни. А дальше я сама.
Мишаня был счастлив. Бросить все это говнище и уехать в Америку, такая мысль ему даже не приходила. Что он будет там делать, потом само собой решится. Но и без Штатов не плохо. Не зря он во все это ввязался. Рассказывать мусорам про америкосов? Да пожалуйста. Пока он здесь. Ничего они не сделают. А вот за подгон пацанский отдельная благодарность. Мало того, что оперок принес доску-сусалку, да еще и на Стива навели. Высокий, здоровый, но в смешных круглых очках и с волосами по плечи. Профессору искусств таким и положено быть. Стив очень заинтересовался досками и этой в частности. Угощал сигаретами и виски. Купил все по прекрасной цене. А менты еще и деньги не спросили. Вот лошары!
Через месяц знакомства Стив уже хлопал Мишаню по плечу. А вскоре в воздухе повисли такие слова, которых Мишаня и не понял сразу.
- Ты надежный бизнес партер, - Стив прищурил один глаз, - а мне очень нужен человек здесь. Я предлагаю тебе стать официальным представителем американской галереи «Арт-фавор». Центральный офис в Нью-Йорке, но представители есть по всей Европе. Двести пятьдесят долларов в неделю. Ну и представительские расходы. Придется ездить в командировки. Что скажешь? Если нужно время подумать, я не тороплю.
Мишаня обнял первую мысль про двести пятьдесят долларов. Это хорошие деньги даже в Москве. Для обычного человека. Потом дошло про неделю, умножил на четыре и испугался, что Стив сейчас уйдет.
- Чего тут думать? Я согласен.
- Молодец. Но должен предупредить, что мир искусства только с виду благородный и утонченный. И только на аукционах. Внизу, как в любом деле, грязная работа. Очень грязная. Понимаешь, о чем я? Конечно, отдельная оплата за каждое дело.
- Ты меня знаешь. Я не подводил. У нас тут своя братва. Если надо, на любого выйду. Всех знаю.
- Нет, посторонних допускать можно только проверенных. Или которых искать не будут.