- И что получилось?
Замполит со всей серьезностью и страхом рассказал, что сидели в коридоре офицерского клуба, ждали какого-то совещания. Народу много. И тут у всех на глазах из стенда стекло в бок выехало и в того прапорщика полетело. Тот на пол кувырнулся. Углом стекло воткнулось в деревянную скамейку и разбилось. Всеобщий переполох и непонятности. И первым делом вспомнили про Рому. Прапорщик затаился. Дальнейшим опытам никто не мешал.
- И что потом? - тихо спросила я, - бросил?
- Да нет никакой парапсихологии. Это магия. Со всякими духами и бесами. Попал так, что лучше не вспоминать. На всю жизнь зарубка.
- Выкрутился?
- Покрестился. А ты тоже вызывала?
- Нет. Мне нельзя. И очень неприятно туда даже заглядывать. Ты видишь, и тебя видят. А мы, как партизаны, стараемся не светиться.
- Вот и мне теперь нельзя. Но интерес остался. Решил гипноз изучить. Вполне медицинский метод. Сейчас в читальный зал ходил. Леон Шерток, слыхала про такого?
- Слыхала. И даже читала. Но гипноз, это просто метод работы. И не более того. Вся суть в том, что ты будешь делать после того, как человек войдет в транс.
- Маша, ты разбираешься? Классно! Вот не зря я тебя искал. Если честно, то ничего не понимаю. В институте его не преподают. И даже не упоминают. Можешь помочь?
- Так сразу?
- Ты такая же, как я. К кому мне еще обращаться?
- Ладно. Давай в субботу после обеда. На этом месте.
У Максима Ивановича хорошее настроение. Появился объект. Сейчас никто не спросит, почему раньше не нашли. А потому что не надо трогать было, вот и не нашли. Все учтено. Зато сейчас есть о чем докладывать. Американцы не зря приехали. Некто Миша Лабузов, двойной агент, деньги у них получает. А за помощью обратился к милицейским кураторам. Те, конечно, помогли. И установку сделали по месту жительства девушки Маши, и по месту работы, и информацию собрали, и даже порекомендовали отставных сотрудников наружки для постоянной работы.
Очень интересная оказалась девушка. Но скрытная. Мало того, не отказывает в помощи бывшему КГБ, которое массово вливается во все сферы новой жизни.
- И это хорошо, что не отказывает, - потер руки Максим Иванович, - еще немного, и наша.
- Нет такой уверенности, - ответил собеседник, - очень осторожна. И поведение нетипично.
- Но на работу согласилась? Вот, то-то. Задания выполняет? Так что еще нужно? Такие люди сейчас наперечет. Но ты молодец. Свою должность в милиции давно перерос. Но не кем заменить! Понимаешь? Одни идиоты кругом. Голову сносит, как власть получают. Поучаствуют два раза в акции, выпьют кровушки и все, властелины мира! Но ты прав. Есть и у меня некие сомнения. Поэтому наблюдаем, американцам не мешаем.
Милиционер ушел.
Максим Иванович велел принести чаю. Так он называл настой весьма сложного тибетского сбора. Привычка не говорить лишнего впиталась в него с политинформацией еще до посвящения.
Американцы уже вышли по своим каналам на Великого, а потом и на него. Дело у них намечено серьезное. В октябре приезжает жрец из Европы. Один из самых Великих. Такое раз в несколько десятилетий бывает. А то и сотню лет не почтят провинцию вниманием, не взглянут на наше убожество. В этот раз причина основательная. Найден ключ. Пусть малый, но ключ. Народу набежит уйма!
А принимать ему, Максиму Ивановичу. Старая гвардия не подкачает. И есть большая надежда, что заметят, отметят и запомнят. Если что у них не выйдет, не его вина. И ни чья. Даже лучше будет, если сразу не выйдет. Тогда оставят спецов условия рассчитывать. Будет какой-нибудь филиал института социологических исследований или геомагнитная лаборатория. И можно не опасаться страшных перемен, а иметь почетную, обеспеченную старость.
В субботу зарядил мелкий дождь на весь день. Но слово сказано. Под черным зонтиком я добралась до парка. Рома увидел меня от подъезда медицинского института и подбежал.
- Я думала, ты не придешь, - вытираю я лицо от капель, - чего без зонта?
- А я пришел. Точнее прибежал.
- Предлагаю зайти к нам в гости, там и поговорим.
По дороге в центральном гастрономе купили яблочную пастилу в плоских упаковках. Под одним зонтом дошли до трамвайного кольца. В полупустом вагоне сидим вместе. Он младше меня. И я ему нравлюсь. Но Рома дикий и не сделает никаких шагов. Рано ему еще. Я для него только объект научного познания. Видно, когда мальчик начинает жить половой жизнью. У этого еще вся энергия при нем.
Дома знакомлю его с Верой Абрамовной. Она рада новому человеку. Рома ей сразу приглянулся. За чаем и начинаем разговор.