- То есть, он строго изолирован?
- А вот и нет. Это наш мир строго изолирован. А тот соединяется проходами с другими мирами. Говорят, что кругосветное путешествие все же можно совершить. Но придется идти через другие миры. Через порталы.
- Как это восхитительно! Попадать в неизвестные страны одним шагом.
- Ничего восхитительного. Это - не лифт и не простая дверь. Очень много проблем из-за проходов. Вещества, предметы и люди меняются после портала. В зависимости от уровня энергетики. У себя он там, может, красавец. Прямо, Конан-Варвар. А после прохода такая крюкозябра, что ужас. Из диких миров лезут всякие завоеватели. Постоянно с кем-то война, пограничные стычки.
- Но можно договорится и торговать?
- Можно. С торговлей так же. Простые металлы, особенно тяжелые, проходят без изменений. Но в изделиях уже могут меняться. Почти всегда в худшую сторону. Сказывается влияние энергетики места и мастера. Чтобы переправить что-то серьезное, надо сильно постараться, - поежилась я, вспоминая трансмутатор.
- Продолжай про Яолла, - кивает наставница.
После удочерения я стану Ричампе сестрой. И тоже навсегда. Пара подбирается по другим принципам, нежели у нас, поэтому наличие родственных связей не вызывает никаких нареканий.
Перед действом ко мне пришла Валахси, супруга Верховного Валахху. Валахх — вроде нашей академии наук, только еще с дополнительными государственными функциями. Она будет моей приемной матерью. Вроде крестной, как я поняла.
Там только началось лето. Я в синей рубахе до колен с широкими рукавами и простым разрезом. Широкие синие штаны без ничего под ними. И так жарко. Хожу босая, мне так нравится. Платья, в которые меня наряжала моя свита, предназначены для официальных приемов, где каждая деталь одежды что-то символизирует. Обычным порядком ходят, кому как удобно. Мои девушки в похожих рубашках и штанах, только белых.
Ожерелье с камнями, или широкий браслет, в котором я ходила вместе с Ричардом и представлялась, как его невеста, тоже для приемов. Но еще у него есть реальное применение, пока не знаю, какое. Как и у белого камушка с искоркой. Рич настаивает, чтобы я его носила, говорит, так ему спокойнее. Это украшение легкое и при носке незаметное.
После нашего провозглашения мы имеем право целовать друг друга. Что с удовольствием и делаем. Сложно объяснять, что значит чувствовать каждое колебание своей половины, даже на расстоянии.
К сексу здесь отношение очень серьезное. Передача энергии такого рода влечет большие затраты сил, от которых зависят личные способности и продолжительность жизни. Это прекрасно видно тому, кто умеет видеть. «Не зря Бальзак говорил после ночи с очередной красавицей, что только что израсходовал пару прекрасных романов на зов природы» - не удержалась Вера Абрамовна.
Наши местные женщины с той точки зрения напоминают вампиров, которые стремятся получить любой ценой проявления мужской силы. Там, среди моего круга, такого нет и быть не может. Измены исключены при такой взаимной связи. Как и желание нравиться прочим мужчинам или женщинам. Это глупо и преступно по отношению к твоему мужчине. Разводов нет в принципе. Даже смерть не разлучает. Считается, что брак устанавливается навсегда и после смерти душа будет ждать половину в другом мире.
День удочерения. Мы на нескольких ладьях, здесь они называются дарк, прилетели в горы. На высоте тысячи три метров есть красивейшее место, где ручей маленьким водопадом впадает в круглый желоб в черной скале. Бежит через него метров двадцать и вливается в маленькое озеро на краю обрыва. Из него уже падает водопадом в невероятную пропасть.
На мне та же синяя рубашка со штанами и серые мокасины. Мою крестную зовут Мидей. Ей по нашим меркам лет сорок пять. Высокая светловолосая, в голубом свободном платье. Она потом будет у меня наставницей. Наш язык она знает плохо, но мы прекрасно понимаем друг друга.
Ручей несется возле наших ног в темный провал желоба. Она чертит в воздухе знаки вокруг меня. Потом возлагает руки мне на голову. Я чувствую ее, мы соединяемся. Я увидела ее, она — меня. Теперь от нее не может быть тайн. Она проводит рукой: «Раздевайся». Одежда падает у ног. Мидей берет меня за руку и вводит в поток. Вода обжигающе ледяная, но я не показываю виду. Возле провала есть приступок, где течение мелкое. Она усаживает меня к себе лицом. Я охватываю коленки руками.
Восклицание крестной, и она толкает меня вниз. Грохот стихает. Просвет удаляется, Обжигающая темнота со всех сторон. Дыхание перехватывает и больше вдохнуть не получается. Камень гладкий, как шелк. Вода стесала все неровности. Я скольжу на спине, зажмурив глаза.