Через полгода Ахет положил на стол Верховной жрицы полный отчет о финансовом положении храма. Кама похвалила за работу и в награду за работу одела на его запястье массивный золотой браслет. От внимательной женщины также не ускользнуло, что в комнате свитков теперь царил необыкновенный порядок, каждый документ имел на углу номер, дату и был занесен в длинную опись всех хранившихся там документов.
«Теперь можешь вернуться к своим розам и пальмам», – с довольным видом произнесла жрица.
Юноша замялся: за это время он привык к работе со свитками, что начал считать это своим вторым даром, после божественной силы Анубиса. Заметив растерянность молодого человека, Кама разрешила совмещать ему работу храмового писца и садовода. Теперь первую половину дня Ахет занимался записью прошений, подношений и затрат, а вторую посвящал благоустройству невероятного по красоте храмового сада. Тиа так гордилась повзрослевшим Ахетом, что стала наедине чаще называть его настоящим именем и любовалась тающим от счастья братом.
– Доброе утро, Тиа! – юноша встал со своей постели и коснулся губами ее щеки. – Ты вся горишь! Что с тобой?
– Так тяжело стало дышать… – закашлялась девушка.
– Я сейчас! – и Ахет побежал на кухню приготовить отвар из трав – чтение от скуки папирусов в храмовой библиотеке не прошло даром.
Жрец принес горячий напиток в комнату, прочитал над ним заклинание и дал выпить сестре. Ей стало немного легче от трав, но не от магии Ахета. Тогда молодой человек стал вслух произносить приходящие в его голову исцеляющие заклинания, только все было напрасно – Тиа с каждым часом чувствовала себя хуже и хуже. Кама тоже ничем не смогла помочь – против этой болезни она не знала лекарства, как и приглашенный лекарь.
– Зачем мне эта сила, если я не могу помочь близкому человеку! – воскликнул юноша, падая на колени возле кровати. – За что?
– Аахешерим… – еле слышно позвала Тиа.
Он сел рядом, не пряча своих глаз, полных слез.
– Поцелуй меня… Как тогда… – добавила она после долгой паузы.
– Нет! Это убьет тебя!
– Да… Но ты сможешь сохранить в себе мою жизнь и вдохнешь снова, когда найдешь лекарство. Выпей ее, как воду из сосуда, закрепи в себе заклинанием. Попробуй так сделать. Я ведь все равно умру. Но лучше моя душа будет с тобой, чем одна в царстве Осириса.
– Не знаю… Я не могу убить тебя!
– Не бойся! Я чувствую, что так будет лучше. Верь, у тебя все получится… Может, это и есть предназначение твоего дара?
– Нет!
– Аахешерим! Оставь свою непокорность для других… – из последних сил Тиа обхватила брата за шею и слилась с ним в глубоком поцелуе.
Юноша опустил на постель иссохшее, но, по-прежнему, прекрасное тело своей сестры.
– Я приготовила еще отвар, – в комнату вошла Кама и, взглянув на кровать, вскрикнула и выронила из рук чашу. – Это ты с ней сделал?
– Да… – Ахет склонил голову, чувствуя себя виновным в этом кошмаре. – Тиа захотела, чтобы было так… Когда найду средство, чтобы победить эту болезнь, верну в ее тело жизнь, которая теперь стала частью меня.
– Какой же бог наделил тебя таким чудовищным даром?
– Анубис. Я был совсем маленьким…
– Ты вернешь ее. Я это вижу. Но много времени пройдет, очень много… Будет много боли и крови здесь… Ее тело надо сохранить, и гробница Верховных жриц Хатхор – самое лучшее место.
– Я верю тебе. Пусть будет так, – юноша обхватил себя за плечи, с трудом сдерживая слезы.
– Мы все подготовим, но соберешь в долгий путь именно ты. Защити ее своей силой!
Молодой человек сидел на полу у изголовья кровати, пытаясь решить, что будет лучше: просто положить тело сестры в гроб и оставить в тайной гробнице или же совершить полный погребальный обряд. В поисках ответа он, переодевшись обычным жителем, направился ночью в храм Анубиса. Склонив колени перед огромной статуей, Ахет обратился с просьбой к богу.
"Могущественный Анубис, давший мне силу… Молю тебя о помощи. Тебе известно, что случилось…"
С надеждой и болью ждал он ответа, вглядываясь в полумрак, освященный масляными лампами. Но только тишина окутывала божественный неподвижный силуэт.
"Зачем мне тогда все это, если рядом не будет Тиа? – жрец вскочил, подошел к статуе и провел запястьем по секире в ее руке. Кровь потекла по ладони, закапала с пальцев на пол. – Я лучше умру, чем буду жить без любимой!"
Ахет закрыл ладонью глаза – снова кружилась голова. Он пошатнулся, но собравшись с силами, уже захотел поранить и вторую руку, как почувствовал, что кто-то обнял его за плечи, так нежно и невесомо. Юноша повернул голову и столкнулся нос к носу с шакальей мордой Анубиса, выглядывавшей из-за его плеча. Светящиеся глаза бога пристально смотрели на Ахета. Сильные пальцы со звериными когтями сжали кровоточащее запястье – рана стала затягиваться. Жрец стиснул зубы от боли. По щеке скользнула слеза. Анубис стер ее, обнял юношу еще сильнее.