Пока двое парней стаскивали с жертвы оставшуюся одежду, девушки, нежно прикасаясь ладонями, в свою очередь, покрывали его высохшую кожу ароматными маслами, заплетали волосы в косички. Ахетмаатра стоял рядом, скрестив на груди руки, и с задумчивым видом наблюдал за происходившим. Когда слуги закончили свою работу, он стал снимать с себя все украшения и надевать их на «новую мумию». А несчастный студент лежал, не оказывая никакого сопротивления, – не было сил шевельнуть даже пальцами, поэтому он просто блаженствовал, совсем не задумываясь о том, что будет дальше. Служанки отрывали от своей одежды широкие полосы ткани и протягивали охранникам, которые, начиная с ног, стали оборачивать мумию погребальными бинтами: бедра, живот, руки и грудь, шею…
– Ведь это ты позвал меня? – внезапно прохрипел пленник, обращаясь к хозяину гробницы. – Никакого солнечного удара не было?..
– Истина, – с грустью произнес жрец. – Это место пустынно. Меня не разбудили те, кого я просил. Век за веком ждал человека, что сможет прочитать заклинание. Но были лишь неграмотные бродяги, пастухи и грабители могил. Какой от них толк? Я лишь погрузил тебя в крепкий сон, когда ты от усталости сел рядом со входом в гробницу, показал путь и что произойдет с тобой. Ни слова лжи. Это было твоим решением вернуться сюда, пробудить меня и моих слуг. Жалеешь о совершённом?
– Нет. Что со мной будет дальше?
– Станешь музейным экспонатом. Титул Верховного жреца богини Хатхор устраивает? А мое имя? Займешь место в зале мумий в каирском музее рядом с Тиа…
– Даже не мечтал о таком. Когда меня найдут?
– Как только мы уйдем. Ты устал. Закрывай глаза. Смерть не есть умирание, а шаг к бессмертию и вечности, – сказал Ахетмаатра на прощание, – и прости меня, если сможешь.
– Исполни все, что обещал, – еле слышно прошептал археолог сквозь бинты, ложившиеся на лицо.
– Слово Верховного жреца Хатхор!
С последним ударом сердца чужестранца древние египтяне переложили его готовую мумию в деревянный гроб, вбили заглушки, закрыли крышку каменного саркофага. Ахетмаатра что-то прошептал, провел ладонями по выбитым на желтоватом алебастре иероглифам, превращая в пыль текст заклинания под своим титулом и именем.
«Теперь ты стал мной. Несколько дней, и ты займешь место рядом с моей сестрой в музее, – с тоской произнес жрец на своем языке и, помедлив, обратился к слугам, – собирайте все, что нас может выдать, и уходим!»
Полуденная жара медленно отступала под тяжестью вечерней прохлады. Скалы окрашивались в золотисто-красные тона, а их тени становились с каждой минутой длиннее и темнее. Телохранители помогли своему господину и служанкам выбраться из шахты. Ахетмаатра зажмурился, стоя в лучах заходящего солнца, от света которого он уже успел отвыкнуть за долгие тысячелетия, глубоко вздохнул, наслаждаясь еще теплым, сухим воздухом, до боли родным и таким любимым. На глаза навернулись слезы и, не удержавшись на густых ресницах, соскользнули на белесый песок под его ногами. Вот она, долгожданная жизнь, отсроченная на три десятка веков!
Вся свита окружила жреца, ожидая дальнейших приказов. Но тот молчал, о чем-то задумавшись.
«Мой господин, – юноша с модным в те времена именем Хаэмхет первым нарушил тишину, сжимая в руках одежду археолога, – избавиться от его вещей?»
«Не здесь и не сейчас… – отрешенно произнес Ахетмаатра. – Они могут пригодиться… Пока не знаю, зачем».
Телохранитель покорно склонил голову. Тишину нарушили громкие человеческие голоса, отражавшиеся гулким эхом от голых скал. Жрец вздрогнул, услышав слова на языке чужеземца, проникшего в его усыпальницу.
«В путь, пока нас не нашли!» – приказал египтянин, махнул рукой в сторону ущелья, и древние жители берегов Нила исчезли за поворотом прежде, чем их успели заметить вооруженные фонарями и самодельными факелами студенты-археологи, сбившиеся с ног в поисках своего товарища.
Часть 2
Ахетмаатра принял решение двигаться со свитой на юг к Фивам –столице огромной страны. Опасаясь встречи с людьми, которые могли бы пустить по их следу царских наемников, египтяне медленно шли день за днем по иссушенной солнцем земле, где когда-то нес свои воды неглубокий канал, по берегам которого зеленели поля, засеянные пшеницей. В душе жреца теплилась надежда, что культ могущественных богов еще жив, их спрячут от гнева преемника его брата на царском престоле и позаботятся, как о желанных гостях. Но, добравшись до окраины нового города и развалин огромнейшего храма когда-то могущественной страны, он понял, что увиденное в памяти чужеземца было не игрой фантазии, а наступившей реальностью. Прошло слишком много времени – намного больше, чем рассчитывал Ахетмаатра. Все изменилось: другие люди, другая вера, другой язык… Эпоха великих царей канула в прошлое, застыв выцветшими рисунками на стенах храма.