– Я впервые видел подобную живопись, – улыбнулся Ахет. – Вы ведь тоже с любопытством смотрите на фрески на древнеегипетских храмах.
– Вы правы. Но в тот момент я думала о другом. Незаметно сфотографировала, навела справки. Искусствоведом Вы не оказались, художником тоже. А вот наводчиком могли быть прекрасным: не подиумная модель, а фото, слишком много разъезжающий по миру для такой работы, родственников нет, друзей тоже, гражданин Франции, но не француз, молодой, но уже имеющий средства, чтобы купить свое жилье. Я стала следить и заметила, что часто после Вашего посещения музеев за пределами страны из их пропадали картины. Тогда решила действовать: ушла на долгожданную пенсию, оперативные работники под видом риэлторов продали Вам мою квартиру, а сама переехала на бульвар Ренье, откуда прекрасно видно подъезд и окна, устроилась домработницей…
– Так это Ваш дом? – воскликнул мужчина. – Я верну его!
– Не надо. Он принадлежит Вам по закону, да и подходит больше, чем мне.
– Спасибо, – смутился Ахет. – А что же было дальше?
– Дальше… Люсьен, с которым Вы знакомы, возглавил лабораторию. Наша полиция тесно сотрудничала с коллегами из других стран, но безуспешно. Вы были моим главным подозреваемым, но ничего не было против Вас. Мы устали. Четырнадцать лет эти хитрецы ускользали от наказания. Когда попались мелкие воришки произведений искусства, я предложила комиссару объявить, что они и есть наша банда, а самим залечь на дно и ждать. О моем плане знали комиссар и Люсьен. Ловушка была готова. Выставка Блэквуда была приманкой: он не только показал египетские артефакты, но и бесценные полотна английских художников из личной, никогда ранее не выставлявшейся, коллекции. Они клюнули. После Вашего прихода ночью исчезли три картины – наши подделки под бирками подлинников, снабженные маячками. Полиция взяла всех, кроме главаря. Он и заказал меня наемному убийце по наводке полицейского «крота». Первое покушение провалилось, второе сорвали Вы, мсье Шери. Вы так напугали сержанта, что он моментально сдал оставшегося на свободе руководителя банды, художников, их тайные студии…
– И кто им оказался?
– Один потомственный аристократ, тронувшийся головой на живописи. Люсьен сказал, что его «родовое гнездо» было забито украденными подлинниками. Он жил, как в музее… Я искренне рада, что все события оказались случайными совпадениями, и Вы абсолютно чисты перед законом.
– Если посмотреть на то, что натворил за свою жизнь…
– Не открывайте передо мной своих «шкафов со скелетами», – рассмеялась Мари и серьезно добавила, – все-таки я имею отношение к полиции. Задвиньте их в самый дальний угол, заприте, выбросите ключи и забудьте навсегда. Пятнадцать лет назад, когда Вы сошли с трапа самолета в этой стране, началась новая жизнь, без старых страхов и предрассудков. Живите здесь и сейчас. А еще у меня есть радостная весть: в новостях сказали, что в музее Мариэта появился новый артефакт, который был утерян полтора века назад – крышка от гроба жрицы Хатхор, жившей во времена ХIХ династии. Это они о Тиа?
– Да! – египтянин уткнулся в подушку, пряча навернувшиеся на глаза слезы радости. – Мари, пожалуйста, забронируйте для меня на поздний вечер билет на самолет до Каира. Можно с пересадками.
– На вечер? – удивилась она. – Так поздно?