– Откуда ты знаешь?
– Видишь за моей спиной мумию? – он кивнул головой. – Это моя сестра. Я хочу вернуть ее в этот мир. Она так долго ждала этого… И я тоже.
– Ты… Мумия?
– Был ею…
– Молодой человек, не надо забивать ребенку голову всякими глупостями и нелепыми фантазиями! – воскликнула женщина.
– Бабушка! Это же так интересно! Только представь, если бы все они ожили!
– Не надо… – грустно произнес Ахет. – Каждому миру свое время… Им будет одиноко здесь, ведь те, кого они любили, остались в далеком прошлом…
– Пойдем! – смотрительница потянула внучку из зала. – Еще один сумасшедший писатель ужасов… Столько их развелось!
– Прощай! – крикнула девочка.
– Прощай… – улыбнулся Ахет и вслед за ними покинул зал.
До вечера мужчина бродил по каирскому базару и мелким лавочкам. Он купил четыре масляные лампы, заказал несколько именных браслетов в египетском стиле, золотые зажимы для косичек. Вернувшись в гостиницу, он сложил в бумажный пакет светильники и платье для Тиа, оделся в черное, произнес молитву Анубису и только тогда покинул номер.
Осторожно, стараясь никем не быть замеченным, Ахет пробрался ко второму входу в музей. Принц спрятался за углом здания: двое военных с автоматами в руках стояли у двери. «В этот раз не будет жертв», – решил он, закрывая глаза, и в соседнем пустующем доме стали с треском лопаться стекла, их осколки, падая, разбивались об асфальт.
– Я проверю! – сказал один из охранявших.
– Только вдвоем! – ответил второй.
– А музей?
– Дверь надежная, витрины бронированные – ничего не будет. Да и кому нужен этот старый хлам?
Солдаты пробежали мимо затаившегося египтянина, который еще сильнее прижался к темной стене. Путь был свободен. Мужчина подошел ко входу, прошептал заклинание, и замки открылись. Он вошел, произнес еще несколько слов – дверь снова наглухо закрылась. Дежурные лампы тускло освещали коридоры. Ахет, прислушиваясь, шел в зал, где хранились мумии. Это было единственное помещение в музее, которое просто закрывали металлической решеткой. Отодвинув ее, египтянин зажег светильник и переступил через порог. Около витрины Тиа он расставил по углам остальные лампы.
– Да будет на все воля Анубиса! – произнес он, протягивая руку над бронированным стеклом.
Тихий шепот – оно покрылось множеством трещин. Щелчок пальцами – разлетелось на осколки, которые, зависнув на мгновение в воздухе, бесшумно опустились на гранитный пол.
Ахет с трудом поднял крышку и закрыл ею гроб. Он порезал пальцы об острый кусок стекла и, убеждая себя, что это всего лишь краска, стал писать кровью на истрескавшейся полосе уже заученное наизусть заклинание. Когда последний иероглиф был начертан, опустился на колени и, скрестив на груди руки, произнес: «Тиа Мересанх, дочь владыки Обеих Земель, возлюбленная сестра, жрица богини Хатхор, приди в этот мир, освободившись от болезней. Да наполнится тело твое силой и вернется в него душа твоя, столько лет хранимая мной. Да уйдет из тебя смерть и войдет жизнь. Ибо смерть не есть умирание, а шаг к новой жизни, свободной от страданий!»
Мужчина скинул крышку, поднял осколок и принялся освобождать тело от оставшихся бинтов. Мумия открыла глаза, шевельнула пальцами. Он помог ей сесть. Сняв погребальные украшения, бросил их на пожелтевшую ткань и надел приготовленное платье.
«Все хорошо, – произнес принц на уже мертвом языке. – Иди ко мне, не бойся».
Он поднял сестру на руки, осторожно поставил на пол.
«Ты прекрасна…» – прошептав, снял витую заколку, распуская по плечам ее длинные волосы, заплетенные в косички.
Тиа безмолвно посмотрела на брата, провела рукой по его щеке, заправила черные с проседью волосы за ухо.
«Возьми то, что я забрал у тебя и бережно хранил все эти годы…» – произнес Ахет и прильнул глубоким поцелуем к губам сестры.
С каждым мгновением он все сильнее ощущал пустоту внутри себя и нарастающую слабость. Он медленно оторвался от нежных губ, тяжело вздохнул.
– Аахешерим? – прошептала девушка, всматриваясь в лицо мужчины, так ласково обнимавшего ее. – Аахешерим! Мой любимый Ахет!
– Да, моя Тиа, это я! – его глаза наполнились слезами.
– Я так скучала по тебе… – принцесса вздрогнула и, обмякнув, повисла на его руках.
Египтянин прислушался: сердце Тиа глухо билось, дыхание было слабым. Вместе с жизнью в ее тело вернулась и болезнь. Медлить было нельзя. Ахет снова поднял девушку на руки, прошептал еще одно заклинание: принесенные им вещи стали пылью, осколки вернулись на свои места, сплавляясь друг с другом, словно стекло и не разбивалось. Наощупь он выбрался из зала, закрыл за собой решетку. Около служебного выхода прислушался – на улице было тихо. Медленно открыл дверь – охраны не было, их безжизненные тела лежали неподалеку.