Мужчина высыпал на одеяло украшения, достал расческу, сел поближе к сестре. Проворные пальцы сплетали пряди в тугие косички. Им обоим казалось, что они в своей комнате в храме, а не в больничной палате.
– Вот теперь передо мной любимый брат, – улыбнулась Тиа, защелкивая последнюю заколку. – Только осталось подвести глаза.
– Когда приедем домой… А теперь я хочу тебя заплести.
И уже Ахет расплетал, расчесывал и заново сплетал волосы сестры в сложную прическу, которая украшала головы жриц Хатхор. Брат и сестра еще долго разговаривали. Он рассказывал о новом мире, своей работе, «крылатых и гудящих безобидных чудовищах», а она слушала и любовалась таким возмужавшим и постаревшим Ахетом, пока врач по просьбе медсестры под вечер не вытолкал его из палаты, сославшись на то, что больной нужен отдых и долгий сон.
Через две недели Тиа выписали из больницы. Тщательное обследование подтвердило ее полное исцеление. Покинув клинику, Ахет предложил сестре прогуляться до каирского музея. Прохожие невольно задерживали взгляд на такой красивой паре в необыкновенной одежде и этому была причина: однажды принц оказался на показе коллекции в египетском стиле одного из известнейших французских модельеров. Только тонкий белый лен, расписанный вручную и отделанный золотыми нитями. Изысканная одежда так запала в его душу, что он заказал парные наряды для себя и сестры. Почти четыре года они провисели в шкафу до этого знаменательного дня.
– Здесь все такое знакомое… – удивленно произнесла принцесса, осматривая зал, в котором провела столько лет.
– Да, – мужчина обнял ее. – Это был твой дом. Так долго…
– Это же твое имя!? – Тиа остановилась около гроба с мумией и еще раз пристально посмотрела на брата. – Объясни мне…
– Гроб мой, только сейчас там другой человек.
– Ты убил и его?
Ахет смущенно потупил взор, на щеках заиграл румянец.
– Он был по уши влюблен в тебя, а еще хотел стать музейным экспонатом… Не убивал – всего лишь осуществил его заветные желания. Но я так благодарен ему за нашу жизнь.
– Ты же знаешь, что так поступать нельзя! – возмутилась Тиа и с укором посмотрела на брата. – Верни его в мир живых!
– Даже если очень хотел – не смог бы этого сделать. Нужно заклинание на пробуждение, а его нет.
– Так придумай, как ты сделал со мной.
– Я знал твое имя, а его мне не известно, – Ахет, пожав плечами, попытался оправдаться за свой недостойный поступок. – Не знаю, кто он и откуда. Планировал усыпить на несколько недель и разбудить уже в музее. Но я был так счастлив вернуться в мир живых, что с удовольствием исполнил мечту этого юноши, совершенно не подумав о пробуждении. Потом горевал, что не могу вернуть тебя. И я так внезапно уехал из Египта. Со временем его воспоминая стерлись из моей памяти. Прости… Я так виноват. Теперь уже ничего не смогу изменить. Он останется мной в этом музее.
– Раз так, то хочу отблагодарить его за смелость и самопожертвование, – девушка сняла с запястья бирюзовый браслет с выточенным на нем своим именем и протянула его брату. – Ты поможешь?
Египтянин вытянул руку над мумией и разжал пальцы. Украшение вопреки всем законам природы стало медленно падать, прошло сквозь стекло, будто это была вода, и плавно легло на забинтованную руку. Ткань, словно зыбучие пески, поглотила браслет, который обхватил иссохшее запястье незнакомца.
– Спасибо, – девушка, прижавшись к брату, посмотрела на витрину, где стоял ее гроб с остатками бинтов и погребальными драгоценностями. – Пойдем. Не хочу снова вернуться туда.
– Погуляем по городу?
Тиа кивнула в знак согласия.
Египет погружался в долгожданную вечернюю прохладу, когда они вышли на берег Нила. Это место Ахетмаатра никогда не смог бы забыть: здесь он судорожно писал на песке иероглифы, пытаясь вспомнить заклинание, здесь вспоминал прошлое, здесь его встретил человек, который научил жить новой жизнью. Мужчина посмотрел на прятавшееся за пирамидами солнце.
– Я люблю тебя… – он смущенно улыбнулся сестре.
– И я тебя тоже… Поцелуй меня, как тогда в храме…
Принц вздрогнул от услышанного.
– Нет!
– Аахешерим! Оставь свое мальчишеское упрямство для других!
– Зачем? Я же убью тебя! Снова!
– Пусть и так… Но я хочу снова почувствовать тепло и нежность твоих губ… Их обжигающее пламя и смертельный холод… Ничто не сравнится с этим!
– Воля твоя, но знай, я не оставлю тебя одну даже в том мире… – на его ресницах заблестели слезы. – Если ты умрешь, то и моя жизнь оборвется вслед за твоей.