Глава 12 Верфера
Это был последний ночлег в селе перед столицей. Небольшое селение явно не подразумевало постоялого двора, и чтобы не дожидаться пока окончательно стемнеет, я постучался в крайний дом. Тем более возникло ясное ощущение, что мне именно сюда. А это говорило лишь об одном – меня там ждал больной.
Дверь мне открыл хмурый мужчина сорока лет. Я снял капюшон дорожного плаща, позволяя хозяину рассмотреть меня.
Сначала он взирал на меня безразлично, как смотрят на незваного незнакомца на своем пороге. Но по мере изучения моих нетипичных для ксианцев черт он менялся в лице, и теперь в глубине его глаз читались удивление и робкая надежда.
За минувший год волосы мои подросли и стали ниже плеч. Я намерено не плел кос или хвостов, как делали остальные маги, и ходил распущенным. К тому же бриться в дороге оказалось крайне несподручно, и я нашел альтернативу в аккуратной короткой бородке типа испанка, что уж совсем было чужеродным для этой планеты, бороды здесь носили разве что древние старики, остальные мужчины тщательно следили за гладкостью лица. А мне нужно было выглядеть всегда опрятно, в каких условиях я бы не коротал время. И всё же, как бы я не старался, чувствовал, что простые люди меня побаивались, уважали и ценили мою работу, но смотрели на меня с опаской и недоверием. Многих по-прежнему смущал мой рост и схожесть с диорийцами, а некоторым удавалось вскользь ловить силы, с которыми я был в постоянном контакте, и это настораживало их куда сильнее запоминающейся внешности, потому что чувствовалось интуитивно и не находило объяснения.
- Чего надобно? – спросил, наконец, мужчина, изучая теперь мой дорожный костюм, редкой мягкой кожи и опять же непривычного для ксианцев кроя, выполненного портным под личный заказ.
- Ночлега, - коротко, но мягко произнес я, держа под уздцы Язара, и добавил, - я переменщик, если что будет нужно, обращайтесь.
- Маг значит, - протянул озабоченно хозяин и потер лицо, думая о чем-то своём. – Места в доме у нас нет, могу предложить сеновал. – Мне нередко доводилось ночевать в амбарах и кладовых, и меня это вполне устраивало, поэтому кивнул утвердительно. - Лошадь можешь отвести вон туда, - указал он мне рукой на уличную сараюшку. – Там найдешь воду и сено. А затем милости просим. Мы сейчас как раз садимся ужинать, можешь присоединиться.
Я поблагодарил и отправился благоустраивать ночлег коню.
Через несколько минут вернулся к дому. Дверь осталась немного приоткрытой в знак приглашения, и я коротко стукнув по деревянному косяку, шагнул через порог.
Квадратная комната больше напоминала городское жилище, небольшая печь с жаровней царственно возвышалась на приступке возле стены, мебель деревянная с красивой резьбой выдавала в хозяине отменного плотника, а искусственное яркое освещение, питаемое солнечными батареями на крыше говорило о близости к столице. К тому же из комнаты вели две двери в смежные покои, что было характерно для городской застройки.
Возле большого обеденного стола неспешно возилась светловолосая женщина, худощавая, но приятного вида. Должно быть хозяйка. Она кивнула мне на деревянный табурет, приглашая к столу, но взгляд у неё был тяжелый, измученный и какой-то опустошенный. Я почувствовал боль и страдания исходившие от неё. Но был уверен, что она совершенно здорова и беспокоит её не болезнь, а какая-то более гнетущая проблема.
Сняв плащ и дорожные перчатки, я занял предложенное место.
Дверь из соседней комнаты тихо приоткрылась и из темного полумрака показалась молодая девушка, русоволосая, большеглазая. Она обменялась с матерью теплым взглядом, и украдкой глянув на меня, присела к столу подле отца.
Трапезу начали в полном молчании, но груз горя ощущался в воздухе, душа и выматывая обитателей дома.
Я ждал, когда заговорят хозяева. Еда оказалась вкусной, в продуктах и сервировки значился явный достаток семьи. Но ели люди мало, мужчина лишь пригубил мясную похлебку, а женщина даже не притронулась к тарелке. Девушка похватала кусками хлеб и свежие овощи и, поглядывая с нескрываемым любопытством в мою сторону, обращала нетерпеливый взгляд на отца.
Мужчина дождался, когда я закончу со своей порцией, спросил хрипловато, являюсь ли я целителем по долгу своей службы. Я ответил утвердительно. Женщина напряженно и громко выдохнула и суетливо принялась убирать со стола, не зная как еще унять охватившее её волнение. Девушка взялась помогать родительнице, радостно что-то нашептывая той на ухо.