Что ж, бывает вместо благодарности и вот такое отношение. Но лучше пусть ненависть людей, чем кара собственного дара за непослушание и несоблюдение условий требуемой платы. Проверенно и не раз.
Сено колючее, сухое, пахнет разнотравьем. Если закапаться станет совсем тепло, только наутро лицо и руки чесаться будут от незаметных царапин и уколов. Можно в плащ завернуться с головой, так значительно удобнее. И всё-таки лучше, чем в глухом лесу в полагаемой компании диких зверей.
Девушка пришла спустя несколько минут. Действительно принесла крынку молока и половину круглого каравая. Да мне этого еще и в дорогу хватит.
- Спасибо, - поблагодарил я, принимая угощение. – Как ты поднялась с занятыми руками?
- Да я все детство тут лазаю, - усмехнулась она, глянув вниз открытого проема, высота два человеческих роста, так точно. – Вам спасибо. Была сейчас у брата. Он даже выглядит лучше. Правда по-прежнему спит.
- До утра точно проспит, - подтвердил я. – Пусть и мама ваша выспится, у неё тоже силы на пределе, а ей завтра откармливать страдальца придется. Предупреди, аппетит у мальца будет не человечий. Это нормально. Со временем все нормализуется.
Девушка вдруг стала очень серьезной.
- Он, правда, мог умереть? – спросила она тихо.
Но почему людям всегда все необходимо многократно уточнять. Это уже в прошлом.
- Жизни в нём оставалось мало, - ответил я неохотно. – Берегите друг друга. Человеческая судьба весьма переменчива, порою на роду написаны долгие годы, однако злой случай может всё изменить.
По глазам видел, хочет расспросить о чем-то таком, о чем по её мнению могут знать только маги. Сколько каверзных вопросов я слышал за последнее время, особенно от молодежи. Как объяснить то, что могу видеть я, не должно слетать с моих уст. Да, нам дано заглядывать в чужые судьбы, но говорить, что мы там видим категорически нельзя, иначе своей лишишься.
- Мне нужен отдых, - признал я вслух. – Доброй ночи.
- Доброй, - растерялась девушка. – Мне уйти?
Я кивнул.
- А как же плата? - робко спросила она, отводя глаза в сторону.
- Она взята. – Я дождался, когда на меня всё же посмотрят. – Гордость и тщеславие твоего отца были платой.
- Так я пойду? - на всякий случай повторила она вопрос, и я еще раз утвердительно кивнул.
Да, облегчение и радость на её лице я не забуду никогда. Что ж, Саранта, любишь ты играть со своими детьми и фантазии тебе не занимать.
Потушив лампу, я завернулся в плащ, сил на еду не осталось. Крепкий сон окутал меня, стоило лишь прикрыть глаза.
Ночью мне снилась Аделия и Илзир. Мы собирали грибы в осеннем лесу, и как обычно много смеялись и дурачились. До чего счастливый год я прожил в их маленькой семье, став её частью, даже в каком-то роде возглавив её. И какой же тяжелый год это был для меня - мага. Пару месяцев я с упоением наслаждался домашней жизнью, теплом, уютом, любовью и спокойствием. Мне было очень хорошо с ними, а им со мной.
Так получилось, что сначала мы чинили крышу, потом Илзир попросил помочь маме заготовить дрова на зиму, как откажешь ребенку. Потом пришло время сбора льна, который они выращивали на своих угодьях. Работы на их ферме всегда было с избытком и почти везде требовались мужские руки. А мне до скрежета на сердце надоело скитаться по селам, достала беспросветность будущего, и так хотелось просто жить и наслаждаться жизнью. Сперва я оставался на правах добросовестного работника, жил на первом этаже и не думал задерживаться надолго. Но одним душевным вечером Илзир помечтал вслух со всей своей детской непосредственностью, как было бы здорово, будь я его папой. И что-то дрогнуло тогда в моем сердце. Аделия ответила мне всей нежностью и заботой своего.
С ними я был счастлив и никуда не собирался уезжать. Мы стали семьей, но перед людьми слова не держали. Ферма отдаленная, сельчане нами не интересовались, а нам дела не было до них. Я рассказал избраннице о своей непростой судьбе, о мире, откуда родом, о матери, по которой нестерпимо скучал и по сей день. Не скрывал, что заветным желанием так и остается вернуться. Она всё приняла, не осуждала, не упрекала, а была счастлива просто и светло. Пол года мы жили спокойно. Было много работы по хозяйству, уйма забот, которые только скрепляли наши чувства и отношения. Затем за меня принялись ночные кошмары. Меня нестерпимо куда-то начало влечь, мне нужны были дороги, люди, события. Дар, навязанный планетой, требовал выхода, сила во мне бушевала ураганами эмоций и чувств. Появились раздражительность, недовольство бытом. Я гнал непрошеных гостей, как мог, лично меня, Олега Олуньева, всё устраивало. Мне была дорога женщина, с которой нас свел случай, я обожал мальчонку, хоть и не родного, но ставшего мне сыном. Мне нравилась домашняя жизнь и все заботы связанные с ней. А вот силы, которые я так опрометчиво освоил под умным руководством Атайны, не собирались мириться с обычной человеческой судьбой. В результате я стал сам не свой, внутренняя борьба личности и дара изводила настолько, что я начал болеть, со мной постоянно случались несчастные случаи. Временами было так плохо, что Аделия не выдержала и заставила меня уйти. Я видел, чувствовал её любовь, дорожил ею не меньше, чем она мной, но природа целителя брала надо мной верх, не оставляя шанса на нормальную жизнь. Уезжал от них я со свинцовым сердцем, всей душой желая остаться, и в тоже время неспособный больше выносить эту борьбу внутри себя самого. Аделия, восхитительная женщина, смогла верно объяснить сыну причину моего ухода. Мальчишка, не держа на меня зла, искренне надеялся, что я смогу вернуться. Себе подобной надежды я позволить не мог. Маги не создают семьи, сказал мне однажды Райан. Теперь я понимал причину. И поклялся себе, что больше не буду подвергать ни себя, ни кого-то еще такому мучительному испытанию.